Сигнал

Сначала он почистил свечи зажигания. Одну за одной. Она не знал, требуется ли их заменить, но сейчас за неимением запчастей у него не было такой возможности. Потом нашел отсек предохранителей и увидел, что они все перегорели. Он невозмутимо вернулся в дом Спенсеров и обыскал кухню в поисках алюминиевой фольги. Он много лет работал торговцем скобяными изделиями и знал пару трюков. Алюминий проводит электричество, это гибкий материал, который легко гнется. Правда, был велик риск короткого замыкания или возгорания, но сейчас не было выбора. В течение долгих минут он складывал кусочки алюминиевой фольги, чтобы сделать столько предохранителей, сколько необходимо. Будет ли этого достаточно? Он сомневался в этом.

Затем, используя молоток и отвертку, он взялся за аккумулятор, чтобы извлечь его из того места, где он был запечатан расплавленным пластиком. Он с трудом добрался до самой нижней части, и благодаря настойчивости ему удалось положить аккумулятор в траву.

Рой снова промокнул пот. У него болели суставы, тело ломило пульсирующей болью, к которой нельзя привыкнуть.

— Мило! Заткнись!

Пес действовал ему на нервы.

У него болело все тело, когда он мчался в сторону улицы с мыслью вернуться в свой дом. Фонарик висел на поясе его джинсового комбинезона. Он мог слышать выстрелы, а иногда и крики из дальнего центра города, но старался не обращать внимания. Он очень хорошо представлял, что происходит. Не открыли ли мы, играя с наукой, врата ада? У него была миссия, и пока он ее не выполнил, он запрещал себе думать об остальном.

Потому что ты боишься…

И что? Разве это не естественно? Кто не испытывал бы страха на его месте?

Страха смерти.

Нет. Если подумать, у Роя больше не было этого страха.

Если он должен умереть этой ночью, единственное, что его беспокоило, — чтобы Марджери не осталась одна. Спенсеры о ней позаботятся. Они любили животных, и ей с ними будет хорошо, придется только научиться сосуществовать в одном доме с собакой.

Он заключил, что готов. Ему только не хотелось страдать. Это единственное, чего он боялся. Боль.

Мое путешествие подходит к концу. Оно было не так уж плохо. У меня было все, чего я хотел, мой магазин, мой дом…

Нет, Рою не на что было жаловаться, у него всего было в достатке. Недоставало, быть может, капли смелости, чтобы самоутвердиться.

И это помешало тебе найти любовь…

Итак, у него было все, кроме необходимого.

— Заткнись, старый ворчун, а то ты сейчас расплачешься! — одернул он сам себя.

Он узнал ивы и их развесистую крону. Он был на месте.

Его «Шевроле» была припаркована напротив дома. Он взял ключи и поднял крышку капота, чтобы проверить аккумулятор. Это другая модель, конечно.

Этот хотя бы не расплавился. Получится ли его завести?

— Ладно, посмотрим.

Он вытащил аккумулятор и понес, согнувшись, к джипу лейтенанта Кобба. Нелегкая прогулка для человека его лет. Он обливался потом, тяжело дышал, пыхтел, и сердце колотилось, протестуя против такой нагрузки.

Тонкий противный голосок нашептывал ему, что все напрасно. Он тешил себя иллюзией что сможет сделать что-то полезное, но это не так.

— Я делаю это, потому что они на меня рассчитывают! — произнес он громко, пытаясь отогнать навязчивый голосок. — Когда они вернутся, им понадобится машина, чтобы уехать, а если машина не заведется, то из-за меня!

Рой Макдэрмотт не хотел их разочаровать. У них к тому же были дети, слишком много надежд, слишком много жизни, чтобы позволить себе подвести их.

Ну-ка, эта чертова собака наконец заснула, не прошло и года.

Аккумулятор не помещался в корпус джипа.

Рой облокотился о дверцу машины. Столько усилий, и все впустую. Заведется ли машина, если ее толкать? Он сомневался, но выбора не оставалось. Надо еще столкнуть ее с места без чьей-либо помощи! До мостовой Трех Тупиков метров двести как минимум…

Дверь Фермы была открыта нараспашку, понял вдруг Рой. Он не закрыл ее, когда ходил за алюминиевой фольгой. Он услышал какой-то скрип изнутри дома. Должно быть, сквозняк.

Или это она.

Вот уже сорок лет подряд он слышал ее имя. Она стала причиной стольких драм, намеренно или невольно, этого он не знал. Но теперь Рой знал совершенно точно: после смерти Дженифаэль Ашак в этих стенах жил ее призрак.

Он поднял фонарь над собой, чтобы осветить окрестности как можно дальше.

Увидев в дверях очертания человеческой фигуры, он не удивился. Ему показалось, что она без одежды. Она шагнула, и Рою почудилось, что у нее вывихнуты руки. Обожженная кожа вздулась пузырями.

Он глубоко вздохнул.

Успеет ли он добежать к себе домой и запереться в старой угольной яме в глубине своего подвала? Туда бы не прошли телефонные волны и прочая электромагнитная гадость. По крайней мере, он так думал.

Его пальцы нащупали молоток. Он сжал пальцами рукоятку. Он дорого продаст свою жизнь.