Сиблинги

– Что душить тебя надо в зародыше, – честно ответил Витька. – Успокойся, сказал. Проверку сделают. Никому об этом не говори.

10

Витька боялся, что на очередной матчасти будут при всех разбирать его пропажу на хэллоуиновском вылете. Но обошлось. В программе ровно один пункт был – разбор вылета Найдёнова с сопровождающим наблюдателем Никифоровым. Макса, как всегда, хвалили, Женьку – видимо, за компанию – тоже. Сказали, что скоро назначат его вылет. Конечно, пока без подробностей: не положено.

Потом заговорили о хронометре, Гошка встал и снова признался, что он нечаянно и не хотел. И показывал на схеме, как он хронометр включал, не по правилам, кстати. Палыч на это ругался. Потому что Гошка угробил машину за пять минут, а ремонтники с ней с утра возятся, и непонятно, починят за сегодня или нет. Потом Палыч сказал, что была проведена проверка – по запросу, поступившему от Некрасова через Беляева. Разумеется, результат проверки в том, что Некрасов балбес. Подробности лично, по окончании занятий. Свободны.

И только тут Витька понял, что он всю матчасть психовал по-чёрному.

– Вы белены объелись коллективно? – Палыч хохотал, краснел пятнами. – Вень, ну я понимаю, пацаны, но ты-то куда?!.

Веник Банный молчал. Не то соглашался, не то мысленно возражал. А Палыч веселился от души:

– Я думал, вправду ЧП… Террористы! Преступный сговор!.. Какая взрывчатка, из чего он её сделает? Из гречки с киселём?

– А банки тогда зачем? – не сдавался Гошка. – Для чего он их набрал целый мешок?

– Да стрелять по ним! – ответил Палыч.

– Из чего? – изумился Витька.

– Из табельного оружия. А в чём дело?

– Не, я ничего, – спохватился Витька. А Гошка не успокоился:

– А почему он тогда про оружие не говорил?

– Забыл перед тобой отчитаться, – включился в беседу Веник Банный.

– Потому что вы бы добрались и развинтили, – усмехнулся Палыч.

А Веник добавил:

– А он бы тебе, Некрасов, потом голову отвинтил. И правильно сделал бы.

Если как у Арчимбольдо, то портрет Веника надо делать… из чего же? Из сухофруктов?

– Ты, Беляев Виктор, серьёзнее будь, пора уже. Тебе, между прочим, то же самое предстоит.

– Что? Голову?..

– Оружие табельное. Тренировки. Вырос большой, так будь готов…

– От Некрасова прятаться, – без паузы вставил Веник.

…Из ядовитых насекомых, вот из чего!

Уничтожив Витьку с Гошкой насмешками, предложили чаю. Включили странный, белый, похожий на космическую ракету электрический чайник. Такие существуют в будущем, в том, где Палыч и Веня не только работают, а ещё просто живут, ездят домой на метро, ложатся спать, стоят в очередях за колбасой и апельсинами.

Хотя нет, очереди в будущем кончились. Очередей нет, в магазинах всего навалом. Деньги другие, и техника очень сильно вперёд ушла.

Новые компьютеры из будущего в НИИ стоят. Сиблингам показывали и даже поиграть пускали после матчасти. Только не очень долго. Но долго и не получалось: в общей игре близнецы всех уделывали довольно скоро. Они же между собой общаются без слов, как телепаты.

А на планетке компьютеров нет. Палыч говорил, что её мощность не позволяет. Но Веник Банный однажды, когда жгли костёр, проговорился, что дело не в мощности. Просто Палыч не хочет «портить породу», давать сиблингам технику будущего: от неё типа «восприятие реальности становится другим». Наверное, так и есть. Витька пытался на компьютере рисовать, ему программу такую показали. И понял, что карандашом в блокноте у него лучше выходит. Что видишь, то и рисуешь. А когда компьютер вместо тебя видит – не то.

Пили чай с пряниками, Гошка читал свои стихи, похожие на дразнилки. Потом похвастался, что знает наизусть поэму про деда Мазая. Палыч сделал вид, что не поверил, Гошка повёлся, сказал, что сейчас прочтёт.

– Но читать буду с табурета, а то собьюсь.

– Перед гостями, что ли, выступал? – догадался Палыч.

Вениамин Аркадьевич притащил из лаборатории белую металлическую табуретку, Гошка на неё запрыгнул. Табуретка взвизгнула. Палыч аплодировал, Гошка хохотал.

Витька полез за блокнотом. Террористов отменили, а пятнадцать набросков никто не отменял.

Но блокнота в кармане не было – вчера вынул из комбеза, когда спать ложился.

На столе у Палыча лежали бумаги – распечатки вперемешку с чистыми листами, документы, газетные вырезки. Потянувшись за листком – Палыч кивнул, разрешая, – Витька краем глаза увидел знакомые фамилии. Как в прошлый раз: исполнитель – Никифоров, соисполнитель – Найдёнов… Задача: не допустить появления неустановленного лица… Нет, в тот раз было по-другому. Была фамилия какая-то у этого лица… Чижов, Гужов? Неважно. Рука уже сама набрасывала на листке контур…

Гошка декламировал звонко и бесперебойно, как заведённый.

Сюжет поэмы про Мазая Витька не помнил, не знал, когда и чем всё должно закончиться. Длиннющая-то какая! А часов на стене кабинета нет. Сколько времени прошло? На листке сложился чёткий рисунок: Палыч сидит, подперев щеку, и смотрит на чайник, как на умного собеседника.