Читаем Сиблинги полностью

Женька подумал про «неизвестно чью» жизнь того шестиклассника. Жил, в школу ходил, и вот настаёт этот день. Обыкновенный день обыкновенного школьника. Никто ещё не знает, что этот день – героический. И последний…

– Если Макс исправит, то все живые останутся? Это точно?

Макс взглянул на Пал Палыча, а тот на него, потом на Женьку.

– Никифоров Евгений. Ты хочешь лично во всём убедиться?

И Женька понял, что именно этого он хочет.

Они с Максом вместе перечитали вырезки в папке, потом Макс расписывался в каких-то бумагах. Потом Пал Палыч отправил их к реквизиторам:

– Семьдесят девятый год, зима, Урал. Пусть подберут пальто, шапки, обувь там… Как обычно. Только не копайтесь. Реквизиторский цех сегодня до шести, короткий день. Никифорову жилет по размеру – проследи, Максим.

Макс кивнул, поднялся из-за стола, на Женьку глянул – типа давай за мной – и двинулся из кабинета, в ту дверь, которая вела в институт. А там – коридоры, лестницы, везде ходят незнакомые взрослые, некоторые обычно одеты, другие в синих халатах, как у Палыча был… Макс с кем-то здоровался, говорил, что сейчас некогда, ему удачи желали. Он кивал и шёл, быстро, не останавливаясь, не думая, куда поворачивать и подниматься. К двери с табличкой «Реквизиторский цех». Внутри – коридор с высокими зеркальными шкафами, коробки штабелем до потолка, швейная машинка жужжит…

Здесь пахло чем-то типа стирального порошка. Женька пару раз чихнул. И сразу же, будто по сигналу, в коридор выглянула тётка, слегка похожая на какую-нибудь училку или даже завуча. Только спокойная. Не кричала, дала Женьке носовой платок, сказала, чтобы шёл до конца коридора, там примерочные… На Макса глянула, нахмурилась.

– Опять оброс, состригать всё надо.

– Не надо. Буду неформалом. Или кто тогда был? Хиппи? Во, буду хиппи.

Тётка рукой махнула:

– В шапке ты будешь. Иди жилеты принеси, себе и ребёнку…

– Женьке… – не то добавил, не то поправил Макс.

И свалил куда-то. А Женька пошёл в примерочную. Похожая на училку тётка принесла ему туда школьную форму, почти такую же, какой была его собственная. Только эта пахла непривычным, химическим. И была слишком отглаженная, хоть и не новая. Женьку от одного вида тёмно-синей ткани замутило. Тётка не заметила, велела переодеваться, оставила его одного.

Сразу тоска навалилась, и шевелиться не хотелось. Но тут Макс вошёл – без стука, без спросу. У него в руках тоже была стопка одежды, а сверху что-то непонятное, серо-серебряное, то ли куртка сложенная, то ли рюкзак пустой.

Оказалось, что два жилета. Странных, с карманами, нашивками, какими-то шнурками. Один побольше, для самого Макса, второй, значит, Женькин, «по размеру». Женька думал, что его надо надевать под школьный пиджак. А оказалось, что сверху. Жилет оказался очень лёгким, и было не очень понятно, зачем он нужен, от него никакого тепла. Но Женька не спросил. Не хотелось. В голове одна мысль по кругу шла: «школьная форма – школа – будет плохо». Он вздохнул. Видимо, тяжело и очень громко.

Потому что Макс, который сейчас тоже переодевался, в соседней кабинке, сказал невпопад:

– Дятел, да не дёргайся ты так. Первый вылет всегда ерундовый. Тем более – ты же наблюдатель, тебе и делать ничего не надо.

Наверное, он подумал, что Женька боится лезть в чужое прошлое. Макс ни черта не понимал. Но от его слов Женьке стало легче. Потому что нельзя же бояться вообще всего на свете. И Женька сказал, что он в порядке. И застегнул наконец этот проклятущий пиджак, щёлкнул пряжками жилета, завязал шнурки на неудобных, очень тяжёлых ботинках. Засунул в карман штанов завёрнутый в салфетку хлеб. Забрал у реквизиторши пальто, шарф, шапку и варежки, кивнул в ответ на непривычное: «Удачи, мальчики».

А потом начался сам вылет. С прыжка в пустоту – чёрную, тёплую, не похожую ни на что вообще.

Женька сперва перепугался: прыгать непонятно куда. Не то в глубину, не то с высоты. Как в тот раз было, он толком не помнил, его Макс подхватил, и всё, Женька тогда ничего не соображал. А сейчас вот всё ясно. И поэтому страшно.

Макс его дёрнул за руку, резко. И Женька потерял равновесие, не удержался на пороге. Полетел вперёд. Заорал, потому что, когда кричишь, страх из тебя будто выходит, его становится меньше…

Тело вдруг стало лёгким-лёгким, так в воде бывает. Но вода мокрая. А тут вместо неё – воздух, сильный поток. Женьке казалось, что его сейчас унесёт, как воздушный шарик ветром. Но Макс был рядом. Крепко держал, будто утопающего.

А потом поток воздуха стал слабее. Ноги во что-то упёрлись – то ли в дно, то ли в пол. Темнота рассеялась. Они с Максом стояли перед дверью. Надо было нажать на ручку, шагнуть наружу.

– Вперёд, – сказал Макс.

<p>10</p>

Они вышли в нужные место и время из какого-то подъезда. Через пару шагов Женька обернулся. За спиной оказалась пятиэтажка. Совсем как та, где он жил. В прошлом. Позавчера. В «его» окнах были чужие занавески, на балконе незнакомое барахло.

Перейти на страницу:

Все книги серии Встречное движение

Солнце — крутой бог
Солнце — крутой бог

«Солнце — крутой бог» — роман известного норвежского писателя Юна Эво, который с иронией и уважением пишет о старых как мир и вечно новых проблемах взрослеющего человека. Перед нами дневник подростка, шестнадцатилетнего Адама, который каждое утро влезает на крышу элеватора, чтобы приветствовать Солнце, заключившее с ним договор. В обмен на ежедневное приветствие Солнце обещает помочь исполнить самую заветную мечту Адама — перестать быть ребенком.«Солнце — крутой бог» — роман, открывающий трилогию о шестнадцатилетнем Адаме Хальверсоне, который мечтает стать взрослым и всеми силами пытается разобраться в мире и самом себе. Вся серия романов, в том числе и «Солнце — крутой бог», была переведена на немецкий, датский, шведский и голландский языки и получила множество литературных премий.Книга издана при финансовой поддержке норвежского фонда NORLA (Норвежская литература за рубежом)

Юн Эво

Проза для детей / Детская проза / Книги Для Детей

Похожие книги