Сибирский текст в национальном сюжетном пространстве

Особенность провинциальности определяется именно тем, что ее средоточие лежит в той же горизонтальной плоскости, что вся остальная среда, – в том же пространственно-временном, слабо развивающемся континууме. По определению М. Каганского, провинция – самодостаточная обыденная среда системы, нецентростремительная база деятельности, удаленная от краев и крайностей. Периферия же – это прежде всего подчиненная окраина, место решения задач, от которых зависит существование системы в целом. Причем главная особенность периферии заключается в том, что ее пространство изначально присвоено, а не освоено, неопределенно, охвачено и задано внешне. Все это ярко проявилось в истории Сибири. Важной при таком подходе видится проблема границы, которой дано обеспечить контакт со средой. Понятно, что на периферии она максимально удалена от центра, «это контр- и антицентр, поэтому главная функция ее деятельности заключена в посредничестве и интеграции, сепарации, медиации»154. Самоопределение границы часто и неизбежно носит внешний, позиционный, пространственный характер.

По своему расположению к востоку от Урала Сибирь является по преимуществу «евразийским» регионом. В то же время конфигурация ее территории такова, что Сибирь можно считать продолжением Западной России в Азии. Тем не менее, определяющим для границы Сибири стал именно Урал, который разделил вполне реальную «метрополию» и столь же реальные «владения», где имелось все, чему положено быть в колониях (территориальная удаленность, экзотические аборигены, золотые прииски и пр.). Таким образом, представляя Сибирь именно как периферию, а не провинцию, можно уже с определенной целью говорить о специфике формирования «сибирского текста» в литературно-культурной ситуации последних десятилетий XIX в.

К середине 70-х гг. будут окончательно сформулированы главные положения областнической концепции, выраженные в многочисленных публикациях Г.Н. Потанина и Н.М. Ядринцева. В связи с этим начинает формироваться и собственно сибирская литература. Писатель-регионалист входит в обособленный мир духовной культуры собственного края, но, с другой стороны, он участвует в общенациональной литературной традиции. В данном случае показательным становится феномен сибирского писателя Н.И. Наумова, который не только в топографических, но и в духовных метаниях демонстрирует характерную ситуацию внутреннего мировоззренческого конфликта.

В самой областнической концепции к этому времени тоже наметилась явная эволюция, связанная с усилением внутреннего спора по проблеме границы. Значительное влияние на формирование и развитие взглядов областников оказала история западно-европейских колоний, политические и экономические теории того времени. Через всю жизнь у Ядринцева проходит увлечение Северо-Американскими Штатами и уверенность, что Сибири уготовано столь же прекрасное будущее. Западные идеи и колониальный опыт в значительной мере стали для будущих областников толчком к осознанию колониального положения Сибири в составе Российской империи. Наряду с историей колоний и колониальной политики областники обращаются к изучению вопроса о положении провинции в Европе, прежде всего во Франции, Англии и Швейцарии155. В итоге Ядринцев становится одним из наиболее заметных русских защитников и теоретиков децентрализации. Потанин же видел залог будущего развития Сибири в общинном, артельном начале. Для него важно было указать на ту разницу, которая существовала между сибирской и американской колонизацией. Главное отличие Сибири от России, по его убеждению, – в отсутствии крепостного права, поэтому, прежде всего, из общины вырастает сам принцип федерализма, и именно Сибирь должна совершить данный переход, в этом ее мировое значение.

Таким образом, окончательное оформление идей областничества в последние десятилетия XIX в. приводит к новому в русской культуре взгляду на Сибирь как на целостность. По утверждению современного исследователя, «образ Сибири, созданный областниками, был настолько крупным, соразмерным поставленным ими политическим задачам, что он до сих пор, по-видимому, является более прочным и практичным, нежели большинство современных геополитических образов Сибири, слишком явно ориентированных на природно-ресурсную составляющую»156.

Сибирский регион начинает теперь мыслиться как уникальный локальный хронотоп. Преодолевать «тоскливое уныние», в отличие от романтиков, областникам помогает ощущение границы. Характерным аспектом областнического мироощущения станет восприятие Сибири как родной земли. Не случайно сюжет путешествия приобретает в творчестве областников все более отчетливые автобиографические черты, и с точки зрения традиции сама дорога предстает как сюжетно организованный текст, линейно разворачивающийся от «ухода» до «возвращения». Важно, что сюжет «дороги» в данном случае не только реконструируется, но и реально существует, эксплицируется самой традицией в жанровых формах путевых заметок и дневников, дорожных рассказов и воспоминаний.