Швея-чародейка

– Пенни сказала, что ты заходила в ателье этим вечером и взяла придворное платье. К сожалению, было слишком поздно отговаривать тебя от визита во дворец.

Черт бы побрал эту Пенни, про себя выругалась я. Нужно было учесть ее неспособность держать язык за зубами – даже если это вдруг пошло мне на пользу.

– Кристос, король не умер, – в спешке произнесла я. – Покушение во дворце не состоялось. Красные колпаки были побиты. Солдатам известно о восстании, и они ударят в ответ. Что ты собираешься делать?

– Я найду Джека и наших других сержантов, а затем мы вместе…

– Джек мертв.

Мои спокойные слова повисли облачком ледяного воздуха. Глаза Кристоса на миг закрылись. Затем он оправился.

– Тогда других сержантов и всех, кто верен Лиге. Если нам удастся освободиться от Пьорда, мы сможем остановить кровопролитие. Мы были готовы сражаться и умирать за народное правительство, но только шагая по верному пути. Многие из рабочих чувствуют то же самое. – Он посмотрел на Теодора. – Никого не хотел обидеть.

– Софи, мы должны уезжать, – тихо, но настойчиво сказал Теодор.

– Не волнуйтесь обо мне, – произнес Кристос. – Направляйтесь к Каменному замку. Не обращайте ни на кого внимания и не останавливайтесь. Обещай мне, Софи.

– Я обещаю.

Взмахнув руками, я неожиданно бросилась в его объятия.

– Прошу тебя, Кристос, останься в живых. Пожалуйста. Беги из города.

Я отошла от него и повернулась к Теодору.

Собрав тяжелые и намокшие юбки придворного платья, я позволила герцогу помочь мне подняться в карету. Было очень холодно. Я чувствовала себя одной из снежинок, которые падали на нас со злого неба.

Кристос стоял один на пустой улице. Он выглядел потерянным.

– Нам нужно торопиться, – сказала я Теодору. – Забудь о гавани. Езжай в Каменный замок.

– Я обещал, что ты будешь в безопасности. И я сделаю это. Мы как-нибудь выберемся из города и страны.

– Нет, не теперь. Что хорошего, если я буду убита толпой на пути в гавань или попаду в плен к убийцам, которые ищут тебя?

– Я отдам свою жизнь за тебя.

– Вряд ли это будет честный торг. Ты в большой опасности. Убийцы охотятся за наследниками. Это более насущная угроза, чем потенциальная возможность быть осужденной за предательство. Кто знает, что будет завтра утром?

Теодор вздохнул.

– Если что-нибудь случится с тобой, это будет на моей совести.

– Забудь про совесть и вину. Вместе мы переживем любое горе.

– Завтра эта революция будет подавлена, – произнес Теодор. – Но нынешней ночью город охвачен мятежниками.

Я оглянулась, Кристос уже исчез.

Мы направлялись к центру города и подъезжали к Площади фонтанов. Факелы на улицах встречались все чаще. Я с ужасом увидела перекрытые боковые аллеи, которые охраняли вооруженные люди. Неужели мы сделали ошибку, уехав из дворца? Но нет. Кристос сказал, что самым безопасным местом был Каменный замок.

– Кажется, мы попались, – тихо сказал Теодор.

Я выглянула наружу. Карету окружали люди.

Фонари и факелы закружились вокруг нас. До меня доносилась приливная волна сердитых голосов. Некоторые мужчины держали в руках косы и вилы. Это были крестьяне. Другие размахивали дубинками и кухонными ножами. Я увидела несколько вспышек. Они стреляли из небольших пушек, возможно, полученных от квайсетских кавалеристов Пьорда.

– Дайте проехать, – сказал кучер, стараясь говорить властным голосом.

Но нас остановили для досмотра.

– Ты оказался между нами и правительственными зданиями, – ответил из толпы мрачный голос. – У нас приказ досматривать все кареты.

– Чей приказ?

Кучер с трудом сдерживал коней.

– Прямо сверху.

Теодор взялся за ручку двери.

– Нет! – прошептала я и покачала головой.

Они слишком быстро узнали бы его – по мечу и фамильному кресту на плаще. Герцог сжал губы в тонкую линию. Он не знал, что делать дальше – либо прятаться в карете, либо открыть дверь и предстать перед ними. Я тоже терялась в догадках.

Затем карета качнулась на колесах.

– Эй! – крикнул кучер. – Не трогай лошадей!

Я услышала ржание коней. Затем толпа разделилась на две части, когда животные сдали назад. Их хомуты были отрезаны от поводьев. Я была уверена, что Кристос произнес бы красноречивую метафору о людях, кравших наших лошадей. Между прочим, порча упряжи знатной персоны считалась преступлением.

Мы оказались в ловушке. Карету окружала толпа, желавшая убить любого дворянина. До нас донеслись крики кучера, которого стащили с козел.

– Скажи спасибо, что не больно уронили, брат, – сказал мрачный голос. – Ты такой же, как мы. Не то что они.

Я услышала протесты кучера, но его голос быстро утонул в веселых криках толпы. Карета снова закачалась.

– Мы не можем оставаться здесь, – сказал герцог, возлагая руку на рукоять меча.

– Нет, – сказала я, оттягивая его локоть к себе. – Ты не должен сражаться с ними. Тебя убьют.

– Нас обоих убьют.

Он открыл небольшой ящик, привинченный к стене кареты, и достал пистолет. Насколько я понимала, уже заряженный.

– У нас будет больше шансов, если мятежники не узнают, кто я такой. А этого они еще не поняли. Они могут пленить знатного джентльмена, который не сражается. Но если мне суждено быть убитым…