Швея-чародейка

– Я тоже не верю, – устало сказал Теодор. – Вероятно, мой отец сначала захочет обсудить возможность того, что мятежники совершат новую попытку.

– Твой отец здесь, – сказала я и быстро села на кровати. – Твой отец! И Лорд Ключей! Они знают, что я… Что ты им рассказал?

– Мой отец заметил, что я привел молодую женщину на бал Средизимья. Он стал расспрашивать меня о тебе – кто ты, красивая молодая герцогиня или графиня?

Он засмеялся.

– И?

– Отец отчитал меня за желание быть рыцарем прошлой ночью – за то, что я покинул дворец, когда мне полагалось охранять помещения. Но он был занят и не спросил меня, кто ты на самом деле. – Теодор пожал плечами. – Позже я сообщу ему детали. Но пока тебе безопаснее находиться здесь.

– Такое впечатление, что это никогда не закончится.

Я подняла ниточку, лежавшую на одеяле.

– Возможно, ты права. Прошлой ночью мы обуздали прибой, но в городе осталось много несчастных людей, в чьих мыслях революция выглядит очень реальной. Лидеры этого восстания пали, но их смерть не означает, что мотивация участников ночного мятежа была слабой. Если они нашли способы вооружиться и обеспечить себя деньгами, то определенно смогут сделать это снова.

Он помолчал.

– И королю нездоровится.

Я выпрямила спину.

– О чем ты говоришь?

– Ночью его серьезно ранили. Прошло мало времени, и ничего пока неизвестно. Однако я впервые действительно должен задуматься о своей роли наследника.

Я посмотрела на свои руки. Наследник… трона, надо добавить. Глубокая пропасть между нами – между нашим социальным положением – расширялась все больше.

– Знаешь, я никогда не думал, что стою в очереди на королевский трон, – сказал он. – Сначала казалось, что у дяди будет сын. Потом само собой разумелось, что Аннетт обзаведется наследником до смерти своего отца. А теперь возникла другая возможность, и очередь подошла к моему дому.

– Значит, оранжерея и изучение цветов откладываются. Теперь ты претендуешь на престол.

И интрижке с обычной швеей будет положен конец, подумала я.

– Это не так уж и плохо, – ответил он, играя с уголком подушки. – Я отодвину ботанику в сторону, если мне позволят принести больше пользы, выполняя роль короля. Приняв ее, я смогу сделать многое.

Внезапно он уныло рассмеялся.

– Твой чертов брат…

– В чем дело?

Он бросил памфлет на кровать.

– Прежде чем Лига сошла с проторенной дорожки – прежде чем движение твоего брата присоединилось к покушению на короля и к планам Пьорда, вот чем была его активность.

– Пустыми разговорами? Болтовней в кафе и тавернах?

– Нет, не пустыми, – сказал Теодор. – Разговорами о том, как сделать мир лучше. Твой брат, несмотря на все его недостатки, подал хорошие идеи. Он взял социальную теорию, экономику и философию, смешал все это и получил новый результат. Некоторые его находки действительно могут пригодиться, Софи. Они не только возможны, но и убедительны.

Я вспомнила, как он раздавал мои зачарованные цветы солдатам – в виде талисманов, в виде маленьких воплощений надежды. Как он не постыдился пожать руку хмурому сержанту, забрызганному кровью. Как он выглядел в то мгновение, которое превратило его в лидера.

Раздался стук в дверь, и в приоткрытой щели появилось лицо Виолы.

– Не люблю мешать другим людям, – сказала она, – но мой отец хочет поговорить с Софи.

Я испугалась. У меня заболела голова. Возможно, я находилась не в такой безопасности, как мне того хотелось. Наверное, один из людей Пьорда выдал меня. Перспективу ареста усугублял тот факт, что я все еще носила обрывки придворного платья мадам Плини.

Виола взглянула на мою одежду и сказала:

– Оставайтесь здесь.

Она вернулась с запасным платьем, чистыми юбками и сорочкой с ленточными завязками.

– Переоденьтесь. Вы нелепо выглядите.

– Как вы себя чувствуете? – спросила я, снимая корсаж почти уничтоженного платья.

– Нормально. Многим другим гораздо хуже. Я уверена, что в половине домов придворных и простолюдинов сейчас траур. Наденьте это платье. Я выудила его из сундуков с вещами, конфискованными у воров и проституток.

Ее голос был ровным, но руки слегка дрожали. В глазах Виолы застыл потерянный взгляд.

Переодевшись, я последовала за Виолой в кабинет ее отца. Она открыла дверь и мягко втолкнула меня внутрь, но сама осталась ждать снаружи. Моя голова слегка пульсировала, и я чувствовала себя слабой, как котенок. Но во мне зародилось смутное облегчение – наконец все будет закончено. Не надо больше скрываться. Не надо бежать.

Лорд Ключей ожидал меня в скромной гостиной. Его темный мундир и кожаный шлем почти сливались с темным деревом и каменными стенами. Я села в кожаное кресло, устав подниматься по ступеням узкой лестницы.

– Восстание подавлено? – спросила я.

– Да, – ответил он.

В комнату тихо вошли Теодор и его отец.

– Итак, – произнес Лорд Ключей, – мы опрашиваем участников событий.

Мое сердце екнуло. Он все знал. Я собрала остатки храбрости, чтобы встретить обвинения, которые мне будут зачитывать. Тем временем Лорд Ключей продолжил: