Шут и трубадур

— Кто это, кто это, кто это, кто это?.. — затихающим эхом раскатилось над верхушками деревьев.

— Это мы, это мы! — взвизгнула Кристина и припустила еще быстрее туда, где впереди светилось белесое пятно — большая лесная поляна.

В центре поляны раскинул ветви огромный дуб. Кристина и шут из последних сил подбежали к нему и упали в траву у его подножья.

Любопытная нечисть окружила поляну кольцом. Лесной народец выглядывал из-за деревьев, перешептывался, мигал в темноте подслеповатыми глазами, но не ступал на поляну Волшебного Дуба. Каждое полнолуние маленькие обитатели лесов и полей — знаменитая нечисть Торнихоза — справляли на этой поляне свои богомерзкие праздники, но сейчас до полнолуния было еще далеко, и лесные жители предпочитали держаться в чаще леса…

Шут перевел дух и наконец-то смог перекреститься. Конечно, до полнолуния было еще далеко, но ни один из жителей Торнихоза не осмелился бы прийти на эту поляну ночью даже при ущербной луне. Сам покойный барон не отважился бы на такое! Только Кристина…

Кристина сунула руку за пазуху и вытащила склянку из грубого стекла. Она протянула склянку в полосу лунного света и подняла на шута огромные, как у пати, глаза.

— Юджин, смотри, что я раздобыла! — звенящим шепотом сказала она.

Шут посмотрел сперва на склянку, потом — на Кристину.

— Что это? Новое зелье колдуньи Ланды? — спросил он.

— Да… Что ты смеешься?!

— Я не смеюсь, — устало откликнулся шут. — Но только нет на свете такого зелья, которое смогло бы прикончить Роберта Льва. Разве не давала тебе уже Ланда зелье для окропления его следов, зелье для натирания оброненного им образка и зелье для подмешивания в его вино? Того, кто продал душу дьяволу, не возьмет никакое зелье, и не старухе Ланде бороться с самим повелителем тьмы…

Но все время, пока шут говорил, Кристина упрямо мотала головой — и наконец перебила его нетерпеливым криком:

— Нет! Это совсем не то! Это зелье из волчьих ягод, мандрагоры и лебеды, сваренное в полночь на перекрестке! И тот, кто натрется им ночью и прочитает нужное заклинание — превратится в волка!

— Что-о-о?!

— Превратится в волка! — твердо, хотя еле слышно повторила Кристина. — Или в волчицу…

— В в-волчицу? Зачем?!

— Я превращусь в волчицу, — зашептала Кристина (от ее жуткого шепота у шута похолодела спина), — побегу к замку Роберта Льва, дождусь, когда он выедет оттуда — пусть даже с целым войском своих прихвостней! — прыгну и вцеплюсь ему в горло…

— Кристина!

— …Я вцеплюсь ему в горло и загрызу его! А если он попытается спрятаться от меня за стенами замка, я найду его и там, ведь оборотня не удержат затворы! И его не спасет ни молитва, ни святая вода, потому что он продал дьяволу душу, а только праведным людям не страшны вервольфы!

— Кристина, опомнись!..

Но она не желала опомниться.

И, увидев ее закушенные губы и сузившиеся глаза, шут понял, что любые уговоры и мольбы бесполезны: она приняла решение, и заставить ее одуматься мог разве что глас свыше.

Обступившая поляну нечисть оживленно зашушукалась и зашуршала ветками кустов, когда Кристина сунула склянку в руку шуту и рванула завязки своего плаща.

Шут вздрогнул и чуть не выронил склянку.

— Осторожней! — зашипела Кристина. — Дай сюда… Это нужно втереть в тело при лунном свете… И главное — ничего не напутать в заклинании. Потому что иначе… Юджин, отвернись! Отвернись, тебе говорят!

Никто не посмел бы ослушаться грозного окрика Роберта Льва — но кто, кроме самого Льва, смог бы устоять перед этим умоляющим голосом?

Шут отвернулся, упал на колени, очертил вокруг себя круг и стал молиться, чтобы заклятье не подействовало.

Он слышал, как за его спиной Кристина шуршит платьем, потом стекло звякнуло о стекло, и шут начал читать «Отче наш», стараясь при этом не очень громко стучать зубами.

Нечисть вокруг поляны в удивлении притихла.

Господи, не гневись на нее, она обезумела от ненависти, она не ведает, что творит…

— Матерь Божья, пресвятая богородица, — жарким шепотом забормотала за спиной шута Кристина. — Заступись за меня перед сыном своим — пусть он позволит силам зла послужить на этот раз благу… Демоны леса, заклинаю вас именем повелителя вашего, князя тьмы — дайте мне облик лютого зверя, дайте мне облик волчицы на всю эту ночь, до рассвета…

Господи, а вдруг на этот раз зелье колдуньи Ланды подействует? Вспомнит ли Кристина, кто такой Юджин, когда почувствует у себя во рту волчьи зубы?

Вот она читает заклинание прерывающимся от ненависти голосом — а окажутся ли круг и молитва надежной защитой для него, если она захочет отточить на нем клыки, прежде чем запустить их в горло Роберта Льва?

Господи, хоть бы зелье не подействовало!

Но зато что за лицо будет у графа, когда ему на грудь прыгнет зеленоглазая волчица и вонзит ему в горло длинные острые зубы! Пусть он тогда хватается за меч или копье… От вервольфа могут спастись только праведные люди!

Господи, хоть бы зелье подействовало!