Шулер

Световое тело Териана сияет резонансом, когда тело Галейта начинает светиться. Даже здесь Териан уже покрыт похожими на провода нитями, хотя их намного меньше, чем тогда, когда я мельком заметила эту его сторону в закусочной Сан-Франциско.

Тот же канал открывается для Ревика.

Резкий, серебристый свет разгорается по его aleimi расплавленными искрами. Тошнота, которую я ощущала, усиливается, пока я наблюдаю, как меняется его свет. Серебристый оттенок берет верх над мягким, золотисто-белым, как будто усиливает его, но я вижу в этом перекрытие, медленное затмение того, что я все ещё люблю, того, что я, кажется, не могу перестать любить, как бы сильно ни старалась.

Секунды спустя ауры вокруг Териана и Ревика ярко сияют металлическим серебристым светом, исторгая похожие на молнии вспышки. Ещё более яркая аура пульсирует вокруг Галейта.

Я слышу рядом с собой бормотание Мэйгара.

«Невозможно…»

Териан подмигивает Ревику.

— Видишь, мой вспыльчивый друг, — произносит он с усмешкой. — Наш Галейт — как огромное, большое зеркало. Все, что живёт в сети, также живёт в нем. А значит, если у кого-то из нас есть подарок для сети, он разворачивает его первым.

Глаза Териана делаются чуть более холодными и на долю мгновения — чуть более хищными. Я вижу в нём алчность, даже тогда.

Он обращает это в улыбку.

— …Нам остаётся лишь на пробу. Верно, мистер Г? — шутит он. — Объедки и остатки?

Галейт не отвечает. Он осторожно наблюдает за Ревиком.

— Ты в порядке?

Я чувствую, как усиливается шок Мэйгара, притягивая меня.

«Что?» — посылаю я, раздражаясь из-за его тяги. Я не могу отвести глаз от Ревика.

«Ты меня не слышала? — шипит Мэйгар. — Этот мужчина… он человеческое существо! Он вообще не видящий. Уму непостижимо, что он способен делать такие вещи».

Силуэт Галейта становится все ярче.

Ревик настороженно делает шаг назад, когда световое тело человека полыхает резкой дугой. Галейт поднимает руку в сторону поля, и я вижу, как глаза нацистского солдата вспыхивают серебристым прямо перед тем, как он наклоняется, чтобы поджечь от факела одну из повозок с грузом.

Галейт поворачивается к Ревику.

— Этой войне можно положить конец за считанные месяцы, — говорит он. — Два миллиона уже погибли в лагерях. Нам стоит подождать, пока их не станет четыре миллиона? Десять миллионов?

Ревик колеблется, глядя на поле.

— Гитлер должен умереть, — добавляет Териан. — Если люди хотят лидера, мы им его дадим. Мы дадим им все их мечты, законы и дерьмовые расовые политики, которые им хочется. Но почему видящие должны умирать ради безумия человечества? Почему? Когда мы можем так легко принести мир?

Ревик смотрит на холм.

Я помню Россию, замёрзшие тела, запах горящей плоти, и осознаю, что Ревик тоже это вспоминает.

Взрывается первый резервуар с газом. Необъяснимая скорбь распространяется в моем свете, когда огонь отбрасывает назад строй солдат. Они тоже убийцы, думаю я. Но мои мысли, страхи, разумные доводы переплетены с Ревиком, с его желанием верить, что он может быть частью чего-то, что он может сделать лучше. Что он может быть чем-то большим, нежели просто беспомощным свидетелем разворачивающейся истории.

Териан пригибается, когда шар пламени разлетается в стороны.

Затем он начинает смеяться.

Крики заполняют открытое пространство вместе с дымом и быстро летящей шрапнелью. Секунды спустя начинает падать мясо. Я осознаю, что оно принадлежит мулу, который вёз повозку, и ощущаю очередной прилив тошноты. Руки и ноги начинают падать дождём — на некоторых ступнях все ещё надеты ботинки.

— Ревик? — Галейт наблюдает за ним, выжидая. — Ты готов?

Ревик колеблется. Он выглядит почти напуганным.

— Скольких видящих они убили? — спрашивает Галейт. — Скольких сожгли в газовых камерах, пока ты смотрел из Барьера, кузен?

Ревик поднимает ладонь. Видя, как слегка дрожат его пальцы, я повелеваю ему опустить руку. Я знаю, что это прошлое, что это уже случилось. Я знаю, что не могу ничего изменить, что уже слишком поздно. Я даже слышу логику в словах Галейта. Я хочу той же мести, которой Ревик хочет для всех погибших — но я хочу, чтобы он все равно меня услышал и не делал этого.

Солдат с пустыми глазами опускает второй факел.

Когда происходит взрыв, я вздрагиваю вместе с Ревиком.

Ударная волна прорывает дыры в грунте, раскидывая дерево и железо как шрапнель в стоящие ряды мужчин. СС не сдвигаются с места, даже когда горящий металл впивается в их плоть, или когда их волосы и одежда загорается, или на их кожу попадает горячее масло.

Я вижу, как Ревик стискивает челюсти. Не ожидая просьбы Галейта, он вновь сосредотачивается на холме. Третий солдат опускает свой факел.

Раздаётся очередной гулкий взрыв.

Териан снова хохочет, прыгая на месте, пока чёрный дым валит наружу грибовидным облаком. Ревик со злым шоком смотрит на раскуроченное поле, а Териан игриво пихает его в грудь, затем бежит вниз по холму, чтобы вблизи рассмотреть урон.