Штык-молодец. Суворов против Вашингтона

Но если какая-то неприятность может случиться, она случится обязательно. И если первый день плавания на север прошел благополучно, то на второй на горизонте показался парус. Капитан встревожился и уже хотел было повернуть обратно, однако Лафайет напомнил ему о деньгах и даже пообещал доплатить еще, если они все-таки доберутся до Чарлстона в Каролине. Капитан заколебался, но потом жадность взяла верх, и «Виктуар» продолжил следовать прежним курсом. Все тревоги оказались напрасными – их нагнала небольшая шхуна столь разбойного вида, что на всякий случай обе пушки «Виктуара» пришлось навести на нее. Какое-то время шхуна шла рядом, видимо, ее команда тоже прикидывала и оценивала, стоит ли иметь дело с незнакомцем. Лафайет был в полном восторге. Еще бы! Впервые в жизни он встретился с настоящими пиратами! А в том, что шхуна была пиратской, ни у кого не возникло и малейших сомнений. Однако вскоре незнакомец добавил парусов и умчалась вперед. Капитан вздохнул облегченно, а Лафайет огорченно.

Но на этом их приключения не закончились. На следующее утро, едва рассвело, буквально в двух кабельтовых по правому борту «Виктуара» обнаружился трехмачтовый корабль, национальная принадлежность которого не вызывала никаких сомнений, потому что на гафеле лениво полоскал на ветру флаг с крестом Святого Георгия.

– Англичане… – едва смог вымолвить капитан, нервно ощупывая горло, словно на нем уже затягивалась петля.

Англичанин отреагировал на встречу незамедлительно, все-таки выучка моряков Королевского Флота всегда считалась эталонной. Тут же бухнула одна пушка, и ядро мячиком запрыгало по гребням волн под носом «Виктуара», а потом на мачту фрегата взлетела вереница разноцветных флажков. Хотя с морскими сигналами никто из пассажиров знаком не был, все сразу догадались, что им приказывают остановиться.

– Мы должны драться! – пылко заявил Лафайет, но в этот момент фрегат дал еще один выстрел. Теперь уже ядро просвистело между мачтами «Виктуара», намекая, что третий выстрел будет точным.

– Это тридцатипушечный фрегат, он нас потопит в считаные минуты! – флейтой возопил капитан и приказал: – Спустить паруса!

Англичане, видя, что перехваченный корабль останавливается, взяли часть парусов на гитовы, и фрегат почти остановился, плавно развернувшись прямо поперек курса французского судна. Затем на воду тяжело шлепнулся баркас, в который спустились несколько моряков и, судя по красным мундирам, пара морских пехотинцев. Ныряя на волнах, баркас быстро подошел к борту «Виктуара», и на палубе появилась тощая низенькая фигурка, которую можно было принять за подростка, смеха ради облаченного в морской мундир. Однако следом за офицером на палубу поднялись трое дюжих морских пехотинцев, держащих в руках мушкеты, а за ними несколько матросов, вооруженных абордажными саблями.

Тощенький лейтенант огляделся и нетерпеливо махнул рукой.

– Капитан!

– Я, сэр, – подошел капитан «Виктуара». – Я не говорить ангельски, может вы говорить француз? – кое-как выдавил он.

На худом лице британского лейтенанта мелькнула пренебрежительная усмешка. Но все-таки он поднес два пальца к треуголке и на таком же скверном французском языке представился:

– Лейтенант Королевского Флота Горацио Нельсон. По приказу командира ЕВК «Лоустофт» кэптена Локера должен произвести досмотр вашего судна на предмет контрабанды, адресованный возмутившимся колониям.

– Капитан Роже Дюруа, судно «Виктуар», идем из Бордо в Испанский Мэйн, – произнес несколько побледневший капитан.

– Ваши судовые бумаги.

– Но, сэр, это незаконно, досматривать французский корабль в открытом море.

– Вы находитесь в зоне военных действий, а потому здесь применяются законы военного времени, – сухо ответил юный Нельсон. – Если бы вы входили в устье Жиронды, у нас не было бы никаких претензий. А здесь, извините, Америка. Бумаги! – уже жестче потребовал он.

Лафайету все это не понравилось до чрезвычайности. Он растерянно перебегал глазами с капитана на британского лейтенанта, потом на растерянных попутчиков, на британский фрегат, который вроде бы лениво покачивался на волне, но были видны пушки, выдвинутые в открытые порты и готовые к немедленному залпу. Можно было даже различить артиллеристов с горящими фитилями, замерших возле лафетов.

Капитан подал Нельсону судовой журнал и коносаменты, которые, разумеется, были фальшивыми. Оставалось надеяться, что англичанин удовлетворится просмотром бумаг и поленится лезть в трюм. Но, увы, зажав документы под мышкой, лейтенант потребовал:

– Капитан, прикажите открыть трюмы. Пусть матросы уберут парусину и крышки. Мы произведем досмотр.

– Может, предложить ему денег? – шепотом спросил совершенно растерявшийся Лафайет у барона.

– Да вы что, он же вас тут же прикажет повесить! – ответил фон Вальдау.

Капитан тяжко вздохнул, по лицу его катились крупные капли пота, хотя утро было не таким уж и жарким. Он уже повернулся к боцману, чтобы отдать нужный приказ, но тут произошло совершенно неожиданное. Фон Вальдау подошел к Нельсону и подал ему какие-то бумаги.