Штык-молодец. Суворов против Вашингтона

Впрочем, жители Чарлстауна в некоторых своих ожиданиях не обманулись, потому что когда начали выгружаться казачьи полки, зеваки прямо-таки шарахнулись от причала. Косматые, бородатые, дикие. Ну просто настоящие людоеды. И вооружены по-странному – помимо ружей и сабель длинные пики, в Америке невиданные. Хотя, кое-кто из выезжавших в Европу говорил, что тамошние уланы тоже имеют пики, им мало кто верил. Вообще, где та Европа и существует ли она вообще? Правда, вконец американцев в состояние столбняка повергло то, что одним из полков казачьих командовал офицер по фамилии Лотар-Арно Генрих Фрайхерр фон Гогенлоэ-Липпертцу Роттефельс, оказавшийся вдобавок к казачьему мундиру немецким бароном. Такого не может быть просто потому, что быть не может.

Но главное впечатление было общим – теперь для Континентальной армии наступают тяжелые дни. Даром, что ли, лорд Хау в своей прокламации (англичане успели перенять эту американскую привычку) торжественно провозгласил: «Корпус из десяти тысяч боеспособных русских солдат гарантирует Великобритании военный успех в предстоящей кампании».

Глава 7

Петр блаженствовал. Пылающий камин, бутылочка хорошего вина – что еще требуется унылым вечером после того, как дела сделаны? Вообще в Париже он стал настоящим сибаритом. Это не хлопотная суета по делам Тайной канцелярии, какая происходила в России и Польше, здесь спокойная Европа. Тут даже смертоубийства, если таковые случаются, обставляются по всем правилам обхождения галантного и изысканного политеса, а прочие дела и вообще сами собой идут. Только что в Америку отправлена новая партия уральских ружей, от Бомарше получены крепкие векселя на предъявителя в банки Вены и Стокгольма. Уже оттуда деньги отправятся на счета Никиты Акинфича, так что никто никаких концов не сыщет. Ну и на счета самого барона фон Вальдау капнет некая толика, которую потом можно будет переправить в Петербург. Там подрастает сын Сашенька, названный так в честь деда Александра Ивановича, пареньку уже пятнадцатый год пошел. Пора в военную службу определять, причем здесь надо постараться сразу в лейб-гвардию определить, а там деньги и деньги требуются. Самому Петру тогда не очень повезло, пришлось из гвардии уходить, не очень папенька расстарался. Хотя… Что можно было сделать – сделал, что нельзя – не сделал. Все-таки незаконнорожденный, до сих пор многие косо смотрят, хотя свой нынешний графский титул Петр честно шпагой взял. Ну да там дедушка князь Михаил Иванович расстарается, он во внуке души не чает, совсем мальчишку избаловал. Князь после того, как Петр, тогда простой подполковник, короля Фридриха пленил, зятя окончательно зауважал, всем и всегда в пример ставил, сыном называть начал. Теперь он не только о своих подвигах знакомцам рассказывал, но также о преславной виктории на Зееловских высотах и взятии Берлина. Петр подозревал, что не только стараниями графа Александра Ивановича ему титул графа Мариенбургского достался, но князь Шаховской тут руку приложил. С внучки Машеньки каждую пылинку сдувает, даже сумел уговорить саму императрицу крестной матерью стать. Да, породнившись с Рюриковичем Петр изрядно поднялся в глазах окружения, хотя… Хотя окончательно пятно избыть не удалось.

Впрочем, все это осталось там, в России, а здесь Франция. Признаться честно, Петру здесь понравилось, Северьяну, кстати, тоже. Ну, подпрапорщиков никто не спрашивал, однако ж они жаловаться не думали, хотя временами брюзжали, что кисленькая водица, которую здесь вином называют, никак не может заменить благословенную. Впрочем, это совершенно не мешало им время от времени напиваться до положения риз, как полное незнание языка не мешало общаться с местными мамзелями. Вот Северьян, тот кое-как начал изъясняться на ломаном немецком, а с мужиков что взять. Зато вино здесь действительно чудесное…

Тут в дверь постучали. Хорошее название для авантюрного романа, мелькнуло у него в голове. В Париже Петр пристрастился к чтению, открыв для себя неожиданную прелесть этого странного занятия. На полках у него причудливо соседствовали сочинения маршала де Вобана и сочинения какого-то индусского йога, пьеска Бомарше прислонилась к мемуарам Тюренна, «Робинсон Крузое» мирно соседствовал с нескучными французскими романами. Хотя, сказать по правде, Петр предпочел бы мемуары господина Дефо, который, как известно, долго и небезуспешно руководил тайной службой британской короны. Но, что поделать, наставления по организации шпионской службы пока еще никто не составил. Описание кампаний Фридриха Великого парадоксально соседствовало с переведенными на немецкий язык описаниями шуваловских единорогов.

Вошел Василий и тихо сообщил:

– К вам вашсокродь. Полагаю, что из Петербурга.

– Это почему?

– Вот полагаю, – Василий неопределенно покрутил пальцами, – кажется так. Но не докладывался.