Штык-молодец. Суворов против Вашингтона

– Да-да, даже дворяне обращаются ко мне. Кстати, совсем недавно ко мне приходил маркиз де Лафайет. Знаете, такой премилый молодой повеса, который вообразил, представьте себе, вообразил поехать в Америку, чтобы принять командование армией конгресса! Ни много, ни мало! Воображаю, как обрадуется генерал Вашингтон такому визитеру. А ведь мальчик из очень знатной семьи, родня многим герцогам и богат безмерно. Что он в Америке забыл? Тамошние лавочники бунтуют, потому Георг не хочет сделать их маркизами, так, наверное, маркиз хочет сделаться лавочником.

– Да, герр Бомарше, орла видно по полету, автора «Севильского цирюльника» – по остротам. Полагаю, завтра же это будут повторять во всех салонах. Только вы не боитесь, что маркиз вызовет вас на дуэль? – невинно поинтересовался барон. – Сами же говорили, что он форменный мальчишка, а у таких всегда кровь бурлит. Им только дай повод подраться, иначе просто так шпагой махать начнут.

Бомарше несколько прижух, но потом уверенно заявил:

– Не посмеет. Ему сразу укажут, кого трогать можно, а кого нельзя.

– Ну да ладно, – вдруг посерьезнел барон. – Хватит о буянах и дуэлянтах, давайте поговорим о наших делах. Герр Бомарше, мне хотелось бы знать, какую следующую партию ружей вы намерены приобрести, и как будет производиться оплата. В прошлый раз деньги пришли с серьезным опозданием, и мой князь, который имеет интерес в сем деле, высказал сугубое неудовольствие. Видите ли, оплата военных поставок – это дело серьезное, не какая-нибудь там дуэль несчастная.

– Я обещаю вам во всем разобраться, – с честным лицом ответил Бомарше.

– Господин баснописец, – внезапно голос барона стал совершенно ледяным. – Уж потрудитесь, потрудитесь. А то ведь граф де Верженн понятия не имеет, что деньги, французской казной выделенные, странствуют очень причудливыми путями. Из Франции в Испанию, потом обратно во Францию, потом в Голландию, оттуда в Австрийские Нидерланды… И самое интересное, что при каждой перевозке к вашим рукам прилипает малая толика, но суммы-то большие.

– Вы на что намекаете?! – побагровел Бомарше.

– Я никогда и ни на что не намекаю, – барон зло скривился. – Я говорю только то, что знаю наверное. Меня совершенно не интересует высокая политика, Вашингтон там бьет лорда Хау или совсем наоборот, мне важен курс на Лондонской и Амстердамской биржах, скорость оборота денег. Это вам не шуточки какие! Торговля – это вам не война дешевая, запомните, господин стихоплет!

Глава 6

– Ваше Величество, – поклонился граф Панин, – английский посол просит у вас аудиенции.

Екатерина улыбнулась:

– Я даже знаю, о чем он собирается говорить.

– Ваше Величество, на сей раз он хочет передать вам личное послание короля Георга, написанное им собственноручно.

– Да, значит, дела у нашего венценосного брата стали совсем плохи, – усмехнулась Екатерина. – Если он лично начал просьбы писать, похоже, веры в своих генералов уже не осталось совершенно.

– Истинно так, ваше величество, – снова поклонился Панин. – Армия короля Георга в Америке потерпела несколько поражений, поэтому сэр Роберт Ганнинг снова будет просить вас послать русских солдат в Америку. Тем более что ободренные таковыми неуспехами французы тоже намерены ввязаться в американскую авантюру. По донесениям нашего посланника из Парижа, в тамошних салонах только и говорят о возвращении Новой Франции обратно под скипетр короля Людовика.

– Ну, в салонах воевать куда как просто, – снова рассмеялась императрица.

– Вы, как всегда, правы, Ваше Величество, – льстиво улыбнулся Панин. – Но что прикажете ответить сэру Роберту?

– А почему Георг не может набрать армию из собственных подданных?

– Ваше величество, подданные британские, смущаемые речами парламентскими, отказываются идти в армию, говоря, что им нет дела до американских колоний.

– Так взяли бы в рекрутский набор.

– Ваше Величество, нельзя в Англии так делать. У них нет крепостных, потому нельзя и рекрутов брать. Только если кто сам захочет в армии служить, тех и берут.

– Как это так «без крепостных»? – не поняла Екатерина.

– Увы, Ваше Величество, злонравные плоды так называемой Хартии вольностей, подписанной некогда одним из королей в минуту слабости. Если дать подлому народу вольности, потом дело кончится не только смутой, но даже революцией. Король Карл головой заплатил за слабость своих пращуров. Устои самодержавия должно хранить неколебимо, любая слабость здесь ведет к гибели, – твердо заявил Панин. – Так что извольте ответить сэру Роберту.