Штык и вера

Выйти на перрон? Банду они признают сразу, только прока от этого не будет никакого. В толпе не развернешься, да и открытый бой вдвоем не сулил ни малейшей надежды на успех.

Вообще удалиться с площади, пока не поздно? Надежда на победу может быть только у живого. В банде наверняка есть местные уроженцы, однако в любом случае можно затеряться в темноте улиц, добраться до правительства, казарм запасных, еще лучше – до неведомого Мандрыки, и уже там организовать достойный отпор.

Вариант был неплох, но что будет с людьми на вокзале? Они-то попадут под первый удар…

Среди застрявших в Смоленске пассажиров хватало солдат. Если бы удалось их сплотить, настроить на схватку… Было бы чуть больше времени, а так – не послушают, не поймут, когда же поймут, будет поздно.

Орловскому доводилось видеть, как паника превращает в неуправляемое стадо вполне сплоченные части, а уж случайно собранных вместе людей…

Застава! С этими людьми контакт уже налажен. Если успеть убедить, если не подведут, то можно будет, по крайней мере, прикрыть отход основной толпы. Послать кого-нибудь за подмогой, а там еще посмотрим, чья возьмет!

В том, что Рудня покинута и подходящий поезд не несет с собой никаких сюрпризов, Орловский не верил. Как и в то, что сюрпризы могут быть добрыми.

Он уже совсем собрался увлечь Курицына в сторону заставы, как вновь фыркнул мотор. Автомобиль тронулся с места, выехал на площадь, и в свете фонарей Орловский смог разглядеть сидящих в нем пассажиров.

Вернее, прежде всего одного. Яшку Шнайдера собственной персоной.

Орловский машинально шагнул навстречу. Как бы он ни относился к приятелю юности, но тот был представителем власти. Вот пусть и берет на себя ответственность.

Яшка крикнул водителю, и автомобиль застыл.

– Что, удрать собрался?! – Шнайдер выпрыгнул из машины и гаркнул так, словно имел на это полное право.

Отсвет фонаря отразился в его глазах красным светом, и Георгий заметил, как вздрогнул рядом Курицын.

– Никуда я не собирался, – Орловский ответил таким тоном, что голос Шнайдера сразу стал звучать тише.

– Да? Вещички тогда зачем? – ехидно поинтересовался Шнайдер. – Да и от Верки кто убежал? Я же тебя просил как друга, а ты… И не стыдно?

Назойливое сводничество Яшки стало уже раздражать. Жаль, что не было времени высказать все, что думается по этому поводу.

Звук приближающегося состава явно усилился. Еще несколько минут – и он будет на станции, а до сих пор ничего не решено.

– Ты лучше скажи, по чьему совету на юнкеров напали? – все-таки позволил себе один вопрос Орловский.

Попутно он наконец разглядел Яшкиных спутников.

Водитель был тот же, с которым они ездили прошлой ночью. Помимо него в машине сидели еще двое: давешний незадачливый шпик с обмотанной клетчатым шарфом шеей и совсем незнакомый мужчина средних лет.

– Я тут ни при чем, – быстро отозвался Шнайдер. И снизошел до пояснения: – Без них дел по горло. Это, наверное, сами солдаты решили. Видел же, что в городе творится.

– Ладно, – удовлетворился объяснением Орловский. – Между прочим, ты ничего не слышишь? Я имею в виду поезд.

– И что?

– А то, что он идет со стороны Рудни. Хорошо, если банда убралась на все четыре стороны, но вдруг они едут сюда?

Яшка прислушался, словно перестук колес и пыхтенье паровоза могли сказать ему что-либо о пассажирах.

– Потом выясним… Полезай в машину, – махнул рукой Яшка. – У нас есть дела поважнее.

– Да что сейчас важнее?! – Орловский едва сдержался, чтобы не сорваться на крик.

Поезд уже явно тормозил, приближаясь к перрону.

– Полезай! – Шнайдер тоже был на нервах.

– Я не один. – Георгий посмотрел на молчавшего Курицына.

– Так оба полезайте! Потом все объясню!

В его голосе звучала такая убежденность, что Георгий поневоле сделал шаг по направлению к машине.

Вдруг на самом деле произошло еще что-то, о чем он пока просто не знает? Жизнь богата на сюрпризы и такие неожиданности, которые в старые времена даже не снились.

– Ты поезжай, Егорий Юрьевич, – несколько смущенно вымолвил Курицын. – Потом встретимся.

– Ну уж нет, Иван Захарович. Вместе так вместе.

Курицын хотел что-то сказать, однако все перекрыл лязг сцепки. Паровоз тяжело выдохнул в последний раз, а в следующий миг загрохотало сразу несколько пулеметов, и сквозь их грозную песню с трудом прорвались полные боли и отчаяния крики пронзаемых пулями людей…

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Ничего особенного от города никто не ждал, но все рассматривали его с таким любопытством, словно всю свою жизнь провели в таежной глуши и в первый раз выбрались в люди. Даже Ольга, покинувшая Смоленск каких-то полтора месяца назад, непрерывно вертела головой по сторонам, пыталась понять, что же еще случилось с ее родным городом?

Один Ясманис невозмутимо крутил руль. Весь его вид говорил, что он не только родился здесь, но и ни на один день не покидал этих стен, десятки раз за день проезжая каждой улочкой.

Остальные не могли похвастаться таким хладнокровием. Всем не терпелось узнать, куда же их привел солдатский путь и станет ли этот город хотя бы на время пристанищем или всего лишь еще одним пунктом на бесконечной дороге.