Штосс (сборник)

Через полчаса вся честная компания наблюдала за тем, как Бурый запихивает пьяного в дымину Мамеда под телегу. Култуяров ругался на родном узбекском, то и дело ронял ножовку и совершенно не месту начинал рыдать. В конце концов, пинками и подзатыльниками Култуярова удалось настроить на деловой лад. Сопя от натуги, Мамед взялся за работу так рьяно, что едва не распилил ось полностью. Его остановили, вытащив из-под телеги за ноги, и уложили отдыхать на травку. Чубей объявил, что его поездка по избирательному округу начнется в восемь утра, а с моста они с Гриней сверзятся никак не раньше половины девятого.

– Быть всем, но делать вид, что приехали случайно, – напутствовал Чубей заговорщиков. – И чтоб на ваших мордах, господа, неподдельные удивление и возмущение читались!

Впервые за несколько месяцев он провел ночь в родной хате и поразился тому, насколько жестким и неудобным было ложе, на котором он проспал всю жизнь. Привыкший к гостиничным апартаментам Бурый тоже ворочался. Заснуть ему так и не удалось. Около пяти утра он вышел во двор, проверил телегу, подбросил сена лошади и разбудил Мамеда.

– Сгоняй-ка за пузырем, – попросил Гриня. – Два дня, почитай, маковой росинки во рту не было.

– Ого! – посочувствовал Култуяров. – Так ведь и на белого коня можно сесть. Не жалеешь ты себя, Гриша.

Он метнулся к Леокадии и принес исстрадавшемуся Грине бутылку. За первой была вторая, за второй – третья. Когда проснувшийся Чубей вышел размяться во двор, Бурый и Култуяров уже не вязали лыка.

– Брось, Мишаня! – отвечал Бурый на суровую отповедь Оторвина. – Ты депутат, а я твой помощник. Можем себе позволить то, что простым смертным нельзя, а народным избранникам – сам Бог велел. Выпей с нами по махонькой, расслабься, а то сам не заметишь, как жизнь даром пройдет! Мамед, волоки еще бутылку!

К счастью, как ни старался Култуяров, но встать смог только на четвереньки и Грине пришлось обходиться без самогона. Депутат, пользуясь давними навыками, самостоятельно запряг в телегу кобылу, чудом выжившую после повальной сдачи скота, помог взобраться своему помощнику на дерюги и, взмахнув кнутом, выехал в рабочую поездку. Бурый тут же затянул песню, чем сразу привлек внимание односельчан.

– Вона депутаты наши уже с утра нажрались, – говорили нижнечмыринцы. – Борются, чтоб им ни дна, ни покрышки, за народное счастье.

Мишка блаженствовал. Он причмокивал, покрикивал на кобылу и чувствовал себя так, словно заново родился. В Нижних Чмырях было тихо. Не мычали коровы, не визжали от голодухи свиньи. После того, как к Льняному вернулись бразды правления «Красным пахарем», ему, ввиду отсутствия скота, пришлось сосредоточиться исключительно на растениеводстве. Никанорыч, само собой, накатал жалобу на Чубея, но бумаженция моментально оказалась в руках Мишки, который собственноручно растрепал ее о морду стукача. Оторвин стал истинным властелином села и свалить его было уже невозможно.

Под монотонное завывание Бурого о приключениях ухаря-купца, телега въехала на мост. Из кустов за ее передвижением следил Рома Губастенький. Он еще с вечера договорился с командой столичных телевизионщиков, которые были готовы выехать к месту покушения по первому сигналу.

Последующие трагические события стали с одной стороны следствием Грининой пьянки, а с другой – строительства гидроэлектростанции, сделавшего мост слишком опасным для передвижения. Чубей все вспоминал былые дни и радовался как ребенок тому, что довелось прокатиться по-старинке. Бурый закончил песню и начал орать следующую, когда произошла катастрофа. С душераздирающим треском лопнула доска и одно из колес телеги повисло над Чмыревкой. Мишка взглянул вниз и ужаснулся. Высота была небольшой, но падать вниз даже ради победы на выборах не хотелось. Чубей струсил, решив отказаться от сумасбродного плана, и изо всех сил хлестнул кобылу. Последовал сильный рывок, но телега не сдвинулась с места. Мишка обернулся к Бурому, надеясь на поддержку, но увидел на лице Гришки гримасу животного ужаса. Тут-то и сработал план. Подпиленная Мамедом ось хрустнула, телега накренилась на сорок пять градусов и ездоки, один за другим соскользнули в реку.

Мишка вынырнул из мутных вод первым. Увидел бултыхающегося рядом Бурого и завопил:

– Спасите! Депутата убивают!

Из кустов выбежал Губастенький. Прижимая сотовый телефон к уху он носился по берегу и не знал чем может помочь Чубею. Начали прибывать участники заговора. Через пять минут все они метались вдоль Чмыревки и вопили так будто наступил конец света. Мишка так и не дождался от сподвижников реальной помощи. К счастью, Чмыревка не принадлежала к числу глубоководных рек. Вволю накричавшись и набарахтавшись, Оторвин наконец догадался встать на ноги и убедился в том, что вода доходит ему до пояса. Шатаясь и увязая в илистом дне, он выбрался на берег и тут же попал под прицелы видеокамер.

– Что, по вашему мнению, произошло здесь? – журналист сунул под нос Чубею микрофон. – Считаете ли вы произошедшее случайностью или…