Шрамы, которые мы носим (ЛП)

- Теперь ты - моя семья. И ты просишь, чтобы я променяла тебя на холодные каменные стены, и ради чего? Ради глупого чувства собственности? Или чтобы я опять превратилась в чей-то лакомый кусок? Я так мало значу для тебя, что ты готов просить меня отказаться от того единственного, что имеет ценность в моей жизни?

Сандор обнаружил, что не знает, как ей ответить, да даже если бы он и нашел слова – в горле стоял тугой комок, мешавший говорить. Все вдруг потеряло четкость, а в глазах закипали горячие слезы. Он знал, что не стоил того, от чего она с такой готовностью отказывалась ради него. Но он отчаянно верил, что когда-нибудь он окажется достойным этой жертвы. И больше всего на свете он желал стать тем человеком, которого он видел в ее сияющих глазах. Его охватил благоговейный страх при мысли о том, как много каждый из них был готов отдать ради счастья другого, и волна любви к Сансе затопила все его существо. Сандор не мог выразить это в словах, поэтому он просто повернулся к ней и положил голову ей на колени, обнимая ее. Одну руку она подложила под его щеку, а другой нежно гладила его по спине, и тогда тихое блаженство переполнило его до краев.

- Все хорошо, - шептала Санса, склоняясь к нему и прижимаясь щекой к его волосам. - Все хорошо.

Клиган не плакал с тех пор, как маленькая волчица бросила его на берегу Трезубца. Тот день оказался для него днем смерти и одновременно – началом новой жизни, и случилось это потому, что один человек нашел его и поверил в то, что он выживет. Сандор не знал, но предполагал, что и сейчас с ним происходило то же самое. Жгучие слезы благодарности и сожаления текли из его глаз, а внутри прокатывались волны боли, какую чувствует младенец, рождаясь на свет.

«Я найду способ вернуть ей все, что она дала мне» - поклялся он, когда слезы утихли, и он потянул Сансу, чтобы она легла рядом – «В пекло все. Я не отпущу ее. Она моя».

***

Начало рассвета застало их спящими в кольце рук друг друга. Не открывая глаз, они одними движениями удостоверились в том, что другой рядом и никуда не исчез. Постепенно легкая возня перерастала в ласки, и их движения сначала были медленными и тягучими, как вода. Все еще в полусне, они освободились от одежды и переменили позу.

Движения их тел были так естественны и безотчетны, что когда Санса полностью проснулась, Сандор почти вошел в нее, двигаясь плавно и глубоко. Он опирался на локти, прижимая ее бедра своими и заглядывая ей в лицо.

Девушка выгнулась, обнимая возлюбленного, и тихо застонала, когда он передвинулся, чтобы дотянуться до ее волос и начал их перебирать. Некоторые из свечей еще догорали, и в их свете он увидел ее сонные и чуть затуманенные глаза, полные нежности.

Сандор наклонил голову и начал целовать ее: лоб, щеки, кончик носа, подбородок, глаза. Под его руками и губами кожа Сансы была словно нежнейший бархат. Поначалу он двигался нежно, медленно и проникновенно. Санса подхватила его ритм, и теперь каждое соприкосновение их бедер обжигало, словно огонь; напряжение нарастало, оба начали двигаться быстрее, и он любил ее со всей силой и жаром, на которые только был способен. И наконец, пташка начала петь в его объятиях, и это была самая прекрасная мелодия, которую он когда-либо слышал.

На пике блаженства Сандор склонил свое лицо к лицу девушки и прошептал в раскрытые губы:

- Моя маленькая пташка. Моя жизнь. Я так люблю тебя.

Он прижался губами к ее рту, и окружающий мир исчез, растворился. Во всей вселенной остались только они двое.

========== Глава 22. ==========

Сандор и Санса пробыли в городке неделю, вдоволь восполняя все то, чего они были лишены за время долгого и трудного пути. Они отдохнули и чувствовали себя сильнее и крепче телом и духом. К тому же, они наконец открыли для себя, что значит быть возлюбленными во всей полноте, и это знание стало для них дверью в неизведанную прекрасную страну. Сандор не переставал удивляться тому новому ощущению покоя и мира, и тому, что он мог снова и снова черпать его из того чистого и глубокого источника, которым была их любовь - теперь ее не могли поколебать никакие сомнения. Также для него теперь было странно и то, как долго он мог жить без этого. Поначалу Клиган сомневался и не верил себе, но стоило ему только взглянуть в сияющие нежностью и теплом голубые глаза Сансы, чтобы удостовериться – она с ним, и она его любит.

Как ни странно, именно Санса в один из вечеров, когда они сидели в общем зале, объявила, что пора двигаться дальше. Сандор был слегка удивлен этим – разве не она сама утверждала, что хочет остаться здесь, - но теперь в ней говорила северянка, и он долго изучал ее лицо, прежде чем кивнуть.