Шрамы, которые мы носим (ЛП)

- В чем дело, пташка? – недоуменно спросил Клиган.

Она в последний раз крепко поцеловала его в щеку, и он опустил ее, чтобы запереть дверь. Когда мужчина обернулся, девушка взяла его за руку и потащила в спальню. Только сейчас он заметил, что на Сансе была надета его рубаха и ничего больше – ткань была вся в мокрых пятнах там, где она прижималась к его промокшей одежде. Не зная, куда девать глаза, он смотрел в пол, пока она вела его в спальню. Один ее вид ослаблял его решимость, и Сандор уже не знал, как он сделает то, что собирался.

Он думал о том, какой она всегда бывала с другими: настоящая леди, прекрасная дева, недоступная и неуязвимая в броне своей учтивости. Сандор тоже видел ее такой, но он видел и гораздо большее. И несмотря на это, он чувствовал себя неуверенно, хоть и полагал, что знает женщину под этой маской совершенства лучше, чем кто-либо из живущих. Он только начинал осознавать насколько это важно и ценно – то, как сильно она верила ему и то, что с ним она была самой собой. И он любил в ней все: ее удивительную невинность и твердый волевой характер, ее ребяческую смешливость и взрослую серьезность. В этот момент Сандор понял, что не представляет себе жизни без нее – и даже не хочет думать об этом.

Санса отпустила его руку и влезла на кровать, усевшись в середине, скрестив ноги, как ребенок. Протянув руку, она положила себе на колени стопку листов. Сандор тут же узнал их, и его глаза затеплились нежностью и вниманием.

- Я вовсе не собиралась брать их, и уж тем более читать. Я не могла найти, чем мне завязать волосы, поэтому решила поискать в твоей суме, где точильный камень и все остальное, и наткнулась на них на дне. Они были завязаны кожаным шнурком – смущенно объяснила она – и я решила воспользоваться им. Листы развернулись, на одном я увидела свое имя…ну и…

Санса смотрела в сторону, нервно облизывая губы.

- Все в порядке, пташка. В конце концов, они были написаны тебе.- мягко ответил мужчина.

Его слова заставили девушку вздохнуть с облегчением, хотя сам Сандор все еще немного жалел о том, что она обнаружила их вот так. Кажется, с тех пор, как он писал эти слова, прошла целая жизнь: тогда его снедало раскаяние и жгла тоска; тогда он еще не был тем человеком, что стоял перед ней сейчас. Было нелегко вот так, без предупреждения, встать перед ней с раскрытой душой, обнаженной и беззащитной. Но он не собирался отказываться ни от единого написанного слова.

- Ты никогда не показывал их мне. Но почему?

- Ну, ты их уже прочла. Я не мастер писать хреновы письма. То, что я хотел выразить – гораздо больше, чем могут передать слова.

Пока Санса обдумывала сказанное, он снял плащ, швырнул его на стул, сел на край кровати и принялся стаскивать мокрые сапоги.

- Ты писал о своих мечтах, о том, чего бы ты хотел.

- Я много чего тогда хотел. Вернуть мозги на место, например. –

Сандор оглянулся на девушку через плечо. – И тебя. Тебя я хотел больше всего на свете.

- А остальное?

- Мечты не зря называются мечтами, девочка.

- То есть все это – дом с каменным очагом и маленьким садом, стоящий на опушке леса, за которым виднеются горы в снежных шапках – ты больше не мечтаешь об этом?

- Мечты даются легко, в отличие от настоящей жизни.

- Это не ответ. Так ты хочешь этого?

Сандор вздохнул, сдаваясь.

- Да. Хочу.

- Тогда почему ты так хотел избавиться от меня?

Он резко повернулся к Сансе, и сел, подобрав одну ногу.

- Избавиться от тебя?

- Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Ты будешь отрицать, что хотел бы видеть меня в Винтерфелле в руках Станниса?

- Нет, это так, но… – Сандор взял ее за руку – Я ведь обещал доставить тебя домой, скажешь, нет? Разве не об этом ты меня просила?

Санса опустила глаза и сказала тихо:

- А что, если я передумала?

Его смех был словно звук пилы, входящей в дерево, в нем звучало раздражение и отчаяние. Все, как он и подозревал. Но прежде чем сказать хоть слово, Клигану нужно было увериться. Закрыв лицо руками, он произнес:

- Откуда мне знать? Я что, похож на того, кто умеет читать треханые мысли?

Брови девушки поднялись, а губы сжались в тонкую нить.

- Но я думала…после прошлой ночи и того, что было после. Я думала, ты сам все понял.

- Если ведешь людей в бой, как думаешь, будет ли разумным не разъяснить им стратегию и план атаки, полагая, что они просто все понимают и так?

- Ну…да. Но это не битва, Сандор.

- Разве?

Ее лицо исказилось, словно от боли.

- О чем ты говоришь?

Санса, с того самого дня, как мы оставили Тихий остров, мы в опасности и на нас легко напасть. Даже если ты решишь не возвращаться в Винтерфелл, будь уверена – рано или поздно откроется, что ты жива, и что ты на Севере. Пройдет время – и слухи дойдут до тех, кто отдает приказы войскам – по обе стороны Перешейка. Нам придется спрятаться очень хорошо, пташка. Забраться так глубоко, чтобы никто не смог найти нас. Подумай о том, что это значит.

- Я думала. И о многом другом тоже. Но это то, чего я хочу.

- И тебе неважно, чего это может стоить?

- А разве мне есть, что терять?