Шрам

Запертые в маленькой бронированной коробке, окруженной бескрайними просторами открытого мира, который населяют жуткие, кровожадные существа, мы не чувствовали страха. Мы утратили ощущение времени. Мы забыли о существовании кого-либо еще на этой планете. Осталось только наслаждение, и мы отдались ему без остатка. Граница между реальностью и фантазией стала вдруг незначительной. Мы не заметили эту границу, когда уснули в объятиях друг друга.

Ни одна тварь, бродящая по земле в поисках добычи, не приблизилась к нашему убежищу, и не потревожила нас. Лишь на рассвете, когда серые сумерки уже рассеяли лучи восходящего солнца, сигнал тревоги разбудил нас.

Я быстро поднялся и бросился к мониторам. Рефлексы, наработанные в команде Грешников, давали о себе знать. Еще не проснувшись окончательно, я уже сидел за рулем, готовый тут же сорвать машину с места. Но в этом не было никакой необходимости. Компьютер сообщал, что на границе зоны покрываемой нашим сканером, бродит стая гончих. Сканер обнаружил пять особей. Не проблема для такого мощного танка, как наш, волноваться было не о чем.

Я выключил визжащую сирену тревоги и повернулся к Лилит. Она сидела на полу, завернувшись в одеяло, и сонно терла глаза.

— Прости — сказал я — Ложная тревога.

Для верности я вновь взглянул на монитор. Гончие явно не догадывались о нашем существовании и продолжали свой путь, приближаясь к границе зоны сканера.

— Ложная? — заспанно переспросила она.

— Да — кивнул я.

Она зевнула, прикрывая рот ладошкой. Глядя на нее я почувствовал прилив нежности. Воспоминания о проведенной ночи наполняли мою грудь теплом, которое так и норовило вырваться наружу потоком эмоций и чувств.

Я подошел, сел рядом и поцеловал Лилит в губы. Затем спросил:

— Готова возвращаться?

— Уже? — спросила она с разочарованием.

— Думаю пора. Следующая тревога может быть серьезней. Не стоит больше рисковать. Мы и так провели здесь целую ночь.

— Но это ведь была прекрасная ночь.

Я улыбнулся, полностью с ней согласный, а затем вновь прильнул к ее губам.

Одевшись, я налил себе горячего чая из термоса, и пока Лилит приводила себя в порядок, покинул машину, предварительно удостоверившись, что гончие удалились.

Моим глазам предстал Филин, искрящийся в лучах восходящего солнца. Глядя на город я стоял там, на вершине холма, ничем на защищенный, но чувствовал себя куда комфортнее, чем внутри его надежных стен. Конечно, появление любого легионера поблизости быстро смыло бы это ощущение, но сканер утверждал, что мы здесь одни. И мне нравилось это одиночество. Оно дарило ощущение свободы. Ничто не преграждало взгляд, не сдерживало, не ограничивало. Казалось, что сам воздух здесь пропитан этой пьянящей свободой.

Лилит тихо подошла и прижалась ко мне. Я обнял ее в ответ.

— Дядя наверное волнуется — сказал она.

— Значит, он будет рад узнать, что с тобой все в порядке.

— Он заботился обо мне как о собственной дочери. И то, что он позволил тебе увезти меня в ночь, за стену, говорит о многом. Он доверяет тебе.

— Это приятно слышать. Но он знает меня совсем недавно.

— Да, но в тебе есть что-то, что вселяет уверенность. Я это сразу почувствовала. Наверное, и он тоже. Иначе бы не стал делать такие предложения.

Я снова вспомнил о предстоящих делах. Я все еще не верил в то, что возглавлю команду охотников. Это казалось нереальным. Таким же нереальным, как и когда-то вступление в команду Грешников и выход за стену. Похоже, что в моей жизни все развивается и меняется слишком быстро. Я надеялся, что справлюсь с поставленной задачей, и оправдаю их веру в себя. Наверное, сам я верил в собственные силы и возможности намного меньше, чем Лилит и Патрик. И я не знал радоваться этому или тревожится.

— Надеюсь, что он не ошибается в своем выборе — поделился я с Лилит своими опасениями.

— Не ошибается. Мы оба не ошибаемся.

Это было чертовски приятно слышать. Но я не любил такие слова. Они возлагали ответственность, нужно было оправдывать их действиями, а я все еще не был уверен в том, что смогу. Потому я ничего не ответил, а только сильней прижал ее к себе.

— А меня ты возьмешь в свою новую команду? — спросила Лилит после недолгого молчания.

— А ты хочешь в ней быть?

Оба этих вопроса были неуместны, ведь я с самого начала был уверен, что Лилит станет членом моей команды. Я знал, что она захочет этого, и я знал, что не откажу, ведь и сам хочу чтобы она была рядом. Единственное, что мешало, это воспоминания о трагедии постигшей Грешников. Я не хотел потерять Лилит, я боялся даже подумать о том, что подобное произойдет и с нами. Но как я мог быть уверен в том, что такого не случится, если даже Грешники не сумели объяснить события той жуткой ночи.

— Конечно, хочу — ответила она без раздумий.

Конечно, она хотела. Ведь она была такой же как я, как Джим и Джулия. Ее невозможно было запереть за стенами Филина, бессмысленно было и пытаться. Да и не хотелось запирать. Ради чего? Ради безопасности? А стоит эта безопасность того, чтобы посадить ее на цепь, лишить той самой свободы, которой упиваюсь я каждый раз, когда покидаю город.