Шпеер

— В картине ничего не было! — в заключение сказал Гарри, пытаясь пробудить в бесстрастном индейце хоть какую-то эмоцию. — Это значит, оно в другом месте!

— Оно? — механически переспросил Северус, безучастно оглядывая сияющие витрины.

Гарри остановился, рассерженный равнодушным молчанием собеседника. Не выдержав, он сердито дернул Северуса за плащ, пытаясь вызвать отклик на пламенную речь.

— Оно, он! Наверное, проклятый дневник! — в ярости выплюнул Гарри. — Бриллианты! Героин! Да черт его знает, что можно в картину сунуть! Тебе что, все равно? Пусть на тебя повесят исчезновение этой вещи?

Северус вдруг запрокинул голову и расхохотался. Смех, гортанный и злой, близко не походящий на звук веселья, звучал жутко.

Неожиданно прекратив смеяться, редактор больно встряхнул Гарри за плечи. В оживших черных глазах полыхнул угрожающий огонь.

— Тебе сказали не совать нос во всякую грязь? — прошипел он. — Но нет, ты опять, опять... — не договорив, он притиснул к себе испуганного смехом спутника, вдавив носом в мокрый от снега плащ. До Гарри донесся странный звук — тихий стон, будто от боли.

— Черт, что с тобой? — испугался Г. Дж.

— Ты уже нарвался на неприятности, — глухим голосом сказал Северус ему на ухо. — Дамблдор дал тебе задание. Завтра ты... повезешь в Сити-Холл одну вещь.

«Бомбу», — молниеносно пронеслось в голове Гарри.

— «Записки Одержимого», — мрачно сказал Северус.

Гарри застыл в немом изумлении.

— Тебе это ничем не грозит. Надеюсь, — взгляд редактора, полный волнения, противоречил голосу, почти спокойному. — Но, боюсь, это лишь начало.

Снег перестал кружить беспокойными белыми пчелами и теперь тихо оседал на блестящие черные волосы и опускался отдохнуть на рукава редакторского плаща.

— Я должен чем-то помочь Дамблдору, потому что из-за меня сорвались его планы, — взволнованно пробормотал Гарри.

«Не говоря о том, что Риддл сделал с моими родителями», — подумал он, но счел за благо промолчать.

— Твоя помощь заключалась в невмешательстве, — пробурчал Северус. — Будь моя воля, Liebes, увез бы тебя в Сассекс и запер под замок. А еще лучше — прочь из страны. Но... они найдут нас. Везде. Раньше или позже, — сумрачно прибавил он.

— Никуда я не поеду! Я взрослый человек и способен отвечать за свои действия! — вскипел Гарри. — Что значит, запер бы под замок?

— Взрослый ты мой человек, — иронично сказал Северус. Он отряхнул снег с волос Г. Дж. и поправил шарф с тем самым родительским видом, который Гарри одновременно и нравился, и сердил.

Гарри перехватил его руку.

— Лучше бы о себе подумал! — возмущенно сказал он. — Они прячут в картине какую-то дрянь! Тебя хотят подставить, понимаешь или нет?

Северус вздохнул, извлек из кармана маленький чек и протянул Гарри. Тот взял листок и вытаращил глаза: в его руках был автобусный билет до Литтл-Уингинга и обратно.

— Ребята слегка опоздали. Кстати, у четы Дурслей на редкость безвкусный интерьер, — вскользь сказал Северус.

Г. Дж. стоял с открытым ртом. Редактор взял двумя пальцами билет, и через секунду тот осыпался прахом на пламени зажигалки.

— Идем, Liebling.

— Ну ты даешь, — Гарри не сразу обрел дар речи. — И что было в картине? Дневник?

Он повис на локте Северуса, разглядывая нахмуренное лицо и плотно сжатые губы ходока по чужим гостиным.

— Что бы это ни было, его там уже нет, — не ответил на вопрос редактор, набирая скорость и волоча за собой горящего шпионским любопытством Г. Дж. — Меньше знать — меньше притворяться на допросе, — предотвратил всплеск обиды он и крепче прижал к себе руку спутника.

Северные олени за стеклами кивали вслед быстро удаляющейся странной парочке, равнодушной к прелестям Рождества.

* * *

— Шатц, ты ничего не ешь, — огорченно сказал Гарри. — С тобой что-то не то.

Северус отшвырнул вилку, та со звоном полетела на пол, затем оттолкнул тарелку, в которую Г. Дж. щедро навалил разносолов, вскочил и пантерой заметался по кухне.

«Джинни права, — хмуро подумал Гарри. — Вот что значит бросать курить. Наверное, если опять закурить...»

Мысль оборвалась на середине полета. Большой Зверь схватил какую-то тарелку и с чудовищным грохотом разбил о раковину. Через секунду туда полетела вторая, взорвавшись фонтаном осколков.

— Да, не то! Со мной всё не то! — в бешенстве выкрикнул Северус.

Гарри в ужасе зажал уши — третий взрыв был страшней первых двух.

Осатаневший редактор вдруг перестал бить посуду и тяжело рухнул в кресло, закрыв лицо рукой. Г. Дж. ринулся к безумному курильщику и порывисто обнял, прижавшись губами к горестно склоненной голове.

— Это из-за сигарет? Тебе плохо?

Северус поднял лицо и уставился на него больными и дикими глазами.

— Сигарет? — непонимающе переспросил он. — Heilige Scheiße, при чем тут...

Расправа над кухонной утварью не прошла даром: Большой Зверь затих и присмирел.

— Поешь, Liebes, — он взял утешающую руку Гарри и виновато поцеловал пальцы. — А я... лучше выпью чего-нибудь.