Шпеер

Боги, одеться сейчас... Или нет, выгнать всех к черту, сорвать с тебя покровы, Адам, уложить животом на чертов стул, на котором сижу, как идиот, нога затекла. А тряпки и впрямь чистые, Маэстро. Порошком и хлоркой пахнут. Вот ведь радость.

Зачем вызвался, клоун? Впрочем, плевать на публику... Твой печальный взгляд, Сын Божий! Неужели только он и смущает?

Спи, друг мой Цезарь. Если бы ты умел говорить, наверняка пискнул бы: «Я люблю тебя, Адам». Хорошо, что молчишь.

Ибо сам я до такого не опущусь».

_______________________________________________________________________________________

Коллаж ЯROSTЬ. Натурщик

_______________________________________________________________________________________

* * *

— Мистер Поттер, вот вы где!

Директор с неудовольствием оторвался от экрана.

Гермиона, встрепанная сильнее обычного, топталась на пороге редакторского кабинета. Лицо секретарши казалось непривычно бледным, в широко раскрытых глазах метался испуг.

— Что там у вас?

Девушка нервно провела рукой по торчащим кудрям, вспушив их до облачности.

— Я не смогу пойти с вами на обед, мистер Поттер. Меня вызывают в Хоум-офис. Допрос, разговор... Не знаю, что.

Гарри вскочил.

— Из-за «Автобиографии»?

Гермиона кивнула и закусила губу. На Печального Бобра было жалко смотреть. Гарри оглянулся на Северуса, молчаливо наблюдающего сцену. Не прочитав в лице редактора ничего, кроме равнодушной скуки, Г. Дж. схватил девушку под локоть и увлек в коридор.

— Не бойтесь их, — зашипел он, сунув нос в каштановое облако: где-то там затерялось девичье ухо. — Скажите, что можете заново переписать, память хорошая... Можете или нет, другой вопрос, главное, благое намерение. Не переживайте, вы умная и смелая, я знаю, — Гарри вложил в голос всю силу убеждения.

Облако благодарно затряслось. Забыв о рабочем политесе, директор схватил девушку за руку.

— Только не подписывайте ничего, — взволнованно прошептал он. — Вдруг сотрудничать предложат... Ну вы понимаете.

— Я дочь юриста, — хмуро сказала Гермиона.

— Тем более.

Повинуясь сочувственному порыву, Гарри обнял ее за плечи и заглянул в глаза.

— Все хорошо будет, — искренне сказал он. — И еще... Ресторан... Я хотел вам спасибо сказать. За вырезки из книг. Жаль, я сразу не догадался, что вы мне подсказки присылали.

Гермиона густо покраснела.

— Я не хотела, чтобы это выглядело как розыгрыш, — жалобно сказала она. — Моя мама передавала таким образом новости Альбусу.

— У меня не тот склад ума, видимо, — вздохнул Гарри, заменив приличной фразой едва не вырвавшиеся слова «дурак недогадливый».

Гермиона улыбнулась.

— Профессор Дамблдор любил разные игры.

— До сих пор любит, — буркнул директор.

Секретарша кивнула, соглашаясь.

— Особенно он любит игру «Шахматы с завязанными глазами». Один не знает, что делает другой, и за кого играет. У каждого своя миссия. Мы не люди для него, знаете? — грустно прибавила она. — Куклы. Пешки. Ему надо выиграть партию, вот и все.

Гарри задумчиво уставился на девушку, будто увидел впервые.

— Мне повезло с такой умной и красивой помощницей, — тихо сказал он. — Сейчас только понимаю.

Щеки Гермионы расцвели розами.

— А мне повезло с таким умным и симпатичным начальником.

— Да уж, похвалили друг друга, — покраснел директор. — Предложение пообедать остается в силе, мисс.

— Если выживу, — рассмеялась девушка.

— Непременно выживете, — заверил Гарри.

* * *

— Я еду по делам, Liebes.

Г. Дж. сник.

Северус приподнял пальцами его горестно опущенный подбородок и заглянул в глаза.

— Люблю тебя еще и за то, что не задаешь вопросов, — промурлыкал он. — Только не надо меня выслеживать в такси, мой милый Бонд.

Гарри тихо растворился в мягком взгляде возлюбленных черных глаз.

— Ты однажды сказал, что если изменишь, я даже не узнаю об этом.

— Бред, — чувственные губы Северуса на мгновение сердито искривились. — Я не способен тебе изменить, мой бесценный шеф. Это чистая правда. Настоящая. Лови момент истины.

— О, Шатц... Я верю, — взволнованно сказал Гарри. — Раз ты уходишь, я в бассейн пойду, ты не против? — он лукаво улыбнулся.

По лицу Северуса прошла тень беспокойства.

— Не против, нет, — буркнул он и отвел взгляд.

«Ревнует, ура!» — посетила светлую голову Г. Дж. отдающая детским злорадством мысль.

Он порозовел от удовольствия, обнял Северуса за шею и замер, вдыхая запах его тела и туалетной воды.

— Я тоже не способен тебя предать, — прошептал он. — Скорей умру.

Северус прижал его к себе, сдавив ребра почти до боли.

— Не умирай. Никогда не умирай. Даже во сне, — глухо сказал он.

* * *

Г. Дж. Поттера не интересовал бассейн. Как не интересовала студия фехтования, теннисный корт, зал музыки и вокала, клуб литераторов, танцоров и театральный кружок.

Отражаясь в высоких помпезных зеркалах, Гарри и его многочисленные копии из Зазеркалья петляли незнакомыми коридорами, неумолимо приближаясь к заветной цели — арт-студии «Гелиос».

Чуткий нос сообщил Г. Дж., что он почти на месте — запахло творчеством. Аромат был не из лучших. В воздухе витало душноватое амбре из олифы, ацетона, сырой глины и чего-то неприятно-затхлого.