Шоссе в Ад

Я навис над ним с осколком разбитой бутылки в руке. Он попытался приподняться. Но я уперся коленом ему в грудь, пригнул обратно и перерезал горло острым осколком стекла. Там было много крови. Oчень много крови. Но этого было недостаточно. Никогда не будет достаточно, чтобы отомстить за Дженни.

Я уронил осколок стекла и вышел из фургона. Я не мог смотреть на труп Дженни. Я бы убил себя, если бы посмотрел на нее тогда. Я рухнул на фургон, сполз вниз, пока не оказался на земле, где и оставался долгое время.

Я оставался там, пока не пришел егерь.

Егерь заглянул внутрь фургона. Долгий взгляд. Затем он сказал мне:

- Оставайся здесь. Я вызову полицию.

Я кивнул.

Но я не остался прямо там. Я кое-что сделал, пока егерь был в своей машине. Я вытащил кое-что из фургона. Я был уверен, что схожу с ума - не было никакой разумной причины для того, что я сделал - но я чувствовал себя обязанным сделать это.

Появились копы. Их было много. Оказывается, Марк оставил след из трупов по всей стране, а также множество косвенных и вещественных доказательств. Рано или поздно ФБР все равно бы его прикончило.

Что точно не было утешением.

Прошло несколько недель...

Мой мир находится в руинах.

Моя надежда на будущее исчезла. Слишком поздно я понял, что вся эта надежда целиком и полностью сосредотачивалась на Дженни. Моя вина не поддается количественному измерению.

Но чувство вины - это еще не самое худшее.

Голова-в-банке - вот самое худшее. В последнее время я все чаще слышу еe голос в своей голове.

Я купил пистолет на свои последние деньги. “Desert Eagle”[21]. Пистолет, эквивалентный пушке. Я надеюсь, что каким-то образом стану достаточно храбрым, чтобы положить его ствол себе в рот.

Потому что, да поможет мне Бог, я думаю, что у Головы-в-банке есть кое-что еще на уме.

Эта запись предназначена для тех, кому я могу навредить по еe приказу.

Пожалуйста, знайте это.

Что бы я ни совершил, это Голова-в-банке заставилa меня.

Я люблю тебя, Дженни.

Прости меня.

перевод: Гена Крокодилов

"Подкрепление Сил"

Когда загорелся красный сигнал светофора, Кент Хоган снизил скорость «Тойоты Камри» и остановился. Яркий алый шар, пронзая светом тёмную плоть ночи, подобно глазу демона свирепо смотрел на него. Он отвёл взгляд, однако у него было чувство, словно его мозг исследует хирургический лазер.

Кстати, о хирургии мозга. Возникшая мысль заслуживала изучения.

Прооперировать значительную часть лобных долей, чтобы вырезать пустившую там корни злокачественную опухоль депрессии, которая лишала его способности бороться.

Улица выглядела безлюдной, что было неудивительно в такой час. Бары закрылись часом раньше, извергнув из себя обычное количество кандидатов на лишение водительских прав. Теперь все пьянчуги были уже либо дома, либо в тюрьме, либо разбрызгивали грязь, ведя свои жестянки по автострадам.

В домах по обе стороны от него было темно. Через перекрёсток не проехало ни одной машины. Кенту стало любопытно, почему здесь, как в других городах в это же время, светофоры не переключили на жёлтый мигающий режим.

Он вздохнул.

И подумал: Потому что это Херсвилль, штат Нигде, задница Вселенной.

На исходе своего безрадостного брака с Эми у Кента появилось сильное желание куда-нибудь уехать. Как-то раз, в конце августа, в ясный безоблачный день он мыл машину на подъездной дорожке к их ухоженному загородному дому. Он вспомнил как, нагнувшись, выкручивал губку полную шампуня и песка, наблюдая за брызгами грязной воды, потоком льющейся в ведро. Вспомнил, как посмотрел вверх и обратил внимание как, отражаясь от лобового стекла «Камри», вспыхивает искорками солнечный свет, как заныло его сердце от зародившегося желания, которое он не сумел бы выразить ясно.

Он бросил губку в ведро, смыл из шланга шампунь с машины и уехал из дома.

Прочь от Эми.

С тех пор он её не видел.

Время от времени намерение вернуться к ней, чтобы попросить прощения за своё бегство, мелькало в его в голове, однако он знал, что ни за что не будет подвергать себя такому унижению.

Всё равно, что он мог ей сказать о причине своего отъезда?

Он до сих пор толком не знал, зачем это сделал.

Взгляд его вернулся к сигналу светофора.

Всё ещё красный.

И горел так уже чрезвычайно долгое время.

Какого чёрта он не меняется?

Он вздохнул.

И подумал: Придётся ехать так.

Чёрт возьми, никого же нет вокруг.

Ни пешеходов.

Ни патрульных машин.

Никого.

Тем не менее, он медлил. Взглянул в зеркало заднего вида, увидел, что никого нет, и снова посмотрел на дорогу впереди себя.

В эту глухую холодную ночь в незнакомом городе он был совершенно один.

Он хотел домой.

Его глаза защипали слёзы.

Домой?

Какая злая шутка.

Ему ещё никогда не было так одиноко.

У Кента перехватило дыхание. Иисусe… у меня же нервный срыв.

Возвращайся в гостиницу, - подумал он.