Шофёр

– Даже если последний товар не оплатите, он не прогадает. Умно. Только, господа, это на три-четыре месяца растянется, за такое время кто-нибудь пронюхать может. Дайте угадаю, есть какой-то тайник, куда он кладёт стекляшки, а потом вы кладёте туда деньги и достаёте новые украшения. Тайников не может быть много, оборудовать надёжный то ещё занятие, всего их, наверное, два, или три, или вообще один. Ценности не маленькие, кому-то поручить опасно, должно быть, вы, господин Радкевич, их забираете, другому такое не поручишь, значит, со временем примелькаетесь, люди вопросы начнут задавать ненужные. Нет, господа, мы так не договаривались, вы сказали, дело быстрое и чистое, а получается долгое и с душком.

Радкевич и Шпуля переглянулись, Гершин едва заметно качнул головой.

– Хорошо, – сказал он, – предположим, так и есть, в общих чертах. Что вы предлагаете?

– Ценности эти он наверняка не носит каждый раз из учреждения, а где-то все спрятал и потихоньку оттуда достаёт. Надо выследить субчика и отобрать. Рыльце у него в пушку, в милицию не побежит, а поскольку с вами связался, серьёзных людей за ним нет и обратиться не к кому. Два-три раза, и мы его раскусим, подлеца, а там уже всё наше будет.

– Ну вот, я же говорил, – Радкевич рубанул ладонью воздух, не обращая внимания на предостерегающий жест Шпули, – вскрыть надо этого барыгу и обнести. Николай Павлович правильно говорит, посмотрим, где живёт, проследим, где золотишко прячет, и бах, накроем. И платить ничего не надо, и чужие взгляды прекратим, а то соседи в квартире этой уже спрашивать начали, чего я туда шастаю, словно к себе домой.

Судя по недовольной гримасе Гершина, он откровенничать не собирался, а Радкевич ему карты спутал. Но поправлять при Коврове товарища Шпуля не стал. Внезапно в коридоре раздались крик, шум, переходящий в глухие стуки, и звуки ломаемой мебели. Ковров попытался вылезти из-за стола, Радкевич навёл на него револьвер. Шпуля достал свой пистолет, подскочил к двери, распахнул её и влетел внутрь вместе с телом одного из братьев.

Сергей, как и в прошлый раз, довёз Коврова до подъезда флигеля на Генеральной улице. Рядом с соседним подъездом вышибала Степан пытался образумить какого-то немолодого мужчину, которому обязательно надо было пройти отыграться. Мужчина был пьян, на увещевания не реагировал, согласился только с аккуратным ударом по голове, покачнулся и был аккуратно усажен спиной к стене. Ковров неодобрительно покачал головой, открывая дверь, по его мнению, не стоило заниматься важными делами рядом с игорным заведением, да ещё и полулегальным.

Внутри их снова обыскали, Николая быстро и небрежно, а Травина – тщательно, отобрали у молодого человека нож, пистолет и кастет. Всё это сложили в коробку, которую Павел отнёс в боковую комнату. Ковров прошёл к Шпуле в кабинет, Сергея оставили в коридоре в компании двух братьев.

Если в прошлый раз те глазели недоверчиво, то в этот – откровенно враждебно и с каким-то злорадством. Значит, Федька Косой здесь уже был и рассказал, кто именно их рыжего братца подбил, вот они и ждали. Травин взял стул, стоявший с тремя такими же в ряд, поставил напротив двери в кабинет и уселся, положив ногу на ногу. Один из братьев, Павел, с изломанным ухом, вёл себя поспокойнее, а второй прохаживался мимо Сергея и так и норовил задеть.

– Угомонись, – посоветовал Травин, когда счёт на круги перевалил за третий десяток, – а то голова закружится.

Пётр остановился, в упор посмотрел на молодого человека. Роста братья были невысокого, и когда Сергей сидел, то был с ними почти вровень.

– Ты это, – сказал бандит, – мне не указ.

Травин пожал плечами, Пётр отошёл в сторону, достал из кармана нож и начал подкидывать.

– Порежешься, – молодой человек неодобрительно покрутил головой.

– Да я тебя… – мужчина дёрнулся в его сторону, но Павел его остановил, зашептал что-то на ухо.

Казалось, конфликт утихнет, так и не разгоревшись, но тут в коридор вышел Зуля, в руке он держал листок, на котором наконец нарисовал нечто похожее на человека. Илья сам понимал, что занимается дурацким делом, но раз Радкевич потребовал, спорить было бесполезно. Рыжий уткнулся взглядом в Травина, замычал, поднапрягся, издал вопль, ткнул в сторону молодого человека пальцем, посмотрел на рисунок, выхватил у брата нож и бросился на Сергея. Ярость затопила рыжего настолько, что он видел только противника и на собственное состояние внимания не обращал. Добежать до Травина Илья не смог, наткнулся грудью на кулак и повалился навзничь.