Шофёр

Но Травин не заходил, наоборот, после смены переоделся и уехал куда-то на прокатном автомобиле. А автомобиль, по мнению женщины, отлично подходил для того, чтобы возить на нём вертихвосток навроде той Лены, которую они встретили в Сокольниках. При мысли о том, что Сергей сейчас может ехать к ней, Сима разозлилась, сделала несколько ошибок и, пока стирала буквы резинкой и подчищала лезвием, решила, что будет гордой и неприступной. И пусть этот дурак помучается, когда поймёт, что потерял, променяв настоящую женщину на безмозглую малолетку.

– Серафима Ивановна, – в приёмную заглянул Семён Пыжиков, протянул коробочку конфет. – Вот, проходил по случаю, решил преподнести. И воскресенье скоро, не желаете ли в кино сходить, на новую фильму в кинотеатре «Русь»?

Женщина смерила Пыжикова оценивающим взглядом, по сравнению с Травиным тот проигрывал по всем фронтам, но тем не менее Семён был молод, не урод, и с Сергеем не ладил, значит, когда Травин узнает, что они встречаются, ревновать будет во много раз сильнее. Но всё равно что-то в Пыжикове её отталкивало.

– Я подумаю, – тем не менее сказала она.

Молодой человек о страстях, кипящих в приёмной Коробейникова, понятия не имел. А если бы даже имел, то скорее всего, от них отмахнулся – сегодня он хотел раз и навсегда покончить отношения с Ковровым-Гизингером. Родственник впутывал его во что-то нехорошее, а значит, опасное. Сергею вполне хватало своих проблем, чтобы ещё и чужие решать.

– Доктор заходил, говорит, Митрию Степанычу получше стало, – встретила его Пахомова, – лекарства, значит, помогли. Ты проведай его, он спрашивал.

В комнате Пахомова пахло лекарствами и болезнью, старик лежал на боку, прикрыв глаза, на появление Травина никак не отреагировал. Сергей взял его за руку, она была прохладной и сухой. Прислушался – дышал Дмитрий ровно, вроде и вправду получше, чем раньше.

– Я по делам ближе к вечеру уеду, – сказал он Нюре, – когда вернусь, не знаю. Сиделка где?

– А зачем она, я ведь здесь.

– Позови, пусть приглядывает, мало ли что, – Травин протянул Пахомовой пять рублей.

Та убрала бумажку за фартук, кивнула, вытерла слезу.

– Сейчас позову. Ты не беспокойся, Серёженька, справимся как-нибудь.

До назначенного Ковровым времени было ещё несколько часов, Травин сперва хорошенько выспался, а потом сходил в чайную неподалёку и плотно пообедал, здраво рассудив, что каждый день его ужином кормить не будут. Там же, в чайной, он взял четверть пирога с курятиной и яйцами, на всякий случай. Вернувшись и переодевшись в кожанку, он прицепил к предплечью нож в ножнах – в столице и в светлое время суток могли напасть почём зря, а уж что о ночи говорить. Браунинг, лежащий в шкафу, под фальшивым днищем, доставать не стал.

К автомобилям возле дома Пахомовых соседи за месяц привыкли и уже не выглядывали из-за ставен в поисках буржуев; соседские мальчишки, стоило выехать со двора, привычно облепили машину, один, самый бойкий, даже на крышу залез. Травин довёз ребятню до перекрёстка, отжал клаксон, и их как ветром сдуло. В магазине на Ольховской Коврова не было, на двери висел амбарный замок, а окна закрыли ставнями. Сергей поставил машину во дворе, вылез и огляделся. Советское учреждение тоже закончило работу, только дворник, сгорбленный мужчина лет шестидесяти, сметал папиросные гильзы и прочий мусор. Молодой человек достал папиросы, закурил. Дворник подошёл поближе.

– Сынок, табачку не найдётся?

Травин заглянул в пачку, там оставалось меньше трети. Протянул её старику.

– Забирай всё, – сказал он. – А где ваш жилец?

– Кто? – дворник дымить не стал, спрятал пачку в карман фартука.

– Ну который галантерейную лавку держит.

– Ксплотатор, што ли? Да кто его знает, шастает туда-сюда. А ты кто такой будешь?

– Да шофёр я, он машину нанял и меня вместе с ней.

– Ох ты ж, – старик покачал головой, – я уж думал, бандит какой. Ты, милок, уж очень на бандита похож, прям как те, которые к нему приезжали давеча.

Травин посмотрел на дворника, потом на вход в лавку, оценил обзор.

– Так уж и на бандита?

– Как есть. Я тут сторожем работаю, мостовую мету и при прежних хозяевах, и при нонешних, почитай, уж двадцать годков, каждая муха навозная тут знакома. У меня глаз намётанный, чуть что, сразу к околоточному бегу. То есть милиционеру.

Дворник опёрся на метлу, выжидающе посмотрел на Сергея. Тот усмехнулся, достал из машины ещё одну пачку, одну папиросу вытащил себе, другую протянул собеседнику.

– Расскажи-ка, отец, что за эксплуататор меня нанял.

– Хозяин твой человек приличный, – дворник-сторож с наслаждением втянул дым, – женщин продажных не водит, не безобразничает и уважение имеет, кажный день мне полтину даёт, чтобы я, значит, и за его лавкой приглядывал и мусор мёл.

– Так и не водит никого?