Шмяк!

– Троллья дубина войны, – ответил Детрит. Ваймс, тщетно пытаясь представить себе дубину мира, не удержался и спросил:

– Ее что, рассылают по подписке?

Но подобный блеск сарказма просто пропадал даром, когда дело касалось Детрита. Сержант расценивал юмор как чисто человеческое заболевание, которое поддается излечению, если говорить медленно и терпеливо.

– Нет, сэр. Когда така-така, ета, посылают кланам, ето значит военный призыв, – объяснил он.

– Ох, черт. Кумская долина?

– Да, сэр. Я слышал, Король-под-Горой и убервальдские гномы, ета, уже по пути в Кумскую долину. На улице только об етом и говорят.

– Э… бип-бип-бип? – пропищал чей-то взволнованный голосок.

Ваймс вытащил бесенка Грушу и уставился на него. В такую минуту…

– Ну?

– Двадцать пять минут шестого, Введи-Свое-Имя, – нервно сказал бесенок.

– И что?

– В это время суток и пешком ты должен отправиться немедленно, чтобы успеть домой к шести часам.

– Ета, патриций хочет вас видеть, и клики поступают непрерывно, и все такое, – настаивал Детрит.

Ваймс продолжал смотреть на бесенка, который явно был смущен.

– Я иду домой, – наконец сказал он и зашагал прочь. Над головой сгущались темные облака, предвещая очередную летнюю грозу.

– Возле того колодца, сэр, нашли трех гномов, – сказал Детрит, двигаясь следом. – Похоже, ета, их убили другие гномы, ето точно. Старые граги куда-то делись. Капитан Моркоу поставил стражу у каждого входа, какой только нашел…

«Они копают, – подумал Ваймс. – Кто знает, куда ведут туннели?»

– …он просит разрешения взломать большую железную дверь на Паточной улице, – продолжал Детрит. – Чтобы добраться до последнего трупа.

– А что говорят гномы? – спросил Ваймс через плечо. – Я имею в виду живые.

– Многие видели, ета, как поднимали убитых из колодца, – сказал Детрит. – Я так думаю, они сами подадут капитану лом.

«Послушаем толпу, – подумал Ваймс. – Коснемся струн ее сентиментальной души. И потом, гроза уже началась. К чему бояться лишней капельки?»

– Ладно, – сказал он. – Передай Моркоу вот что. Я знаю, что Отто будет на месте со своим треклятым ящиком, поэтому пускай дверь открывают гномы. Полная картинка гномов, Детрит.

– Так точно, сэр.

– Как там юный Кирпич? Он даст показания под присягой? Он понимает, что это значит?

– Думаю, что так, сэр.

– В присутствии гномов?

– Он все сделает, если я попрошу, сэр, – сказал Детрит. – Уж ето я обещаю.

– Прекрасно. Разошлите клик во все городские участки и всем деревенским констеблям отсюда и до самых гор. Пусть ищут компанию темных гномов. Они забрали то, за чем пришли, и пустились в бега. Это точно.

– Хотите, чтоб их задержали? – спросил сержант.

– Нет! Чтоб никто даже и не пытался! Передай, что у них оружие, которое стреляет огнем. Пускай просто дадут мне знать, куда направляются граги.

– Я, ета, так и скажу, сэр.

«А я пойду домой, – твердил себе Ваймс. – Всем что-то нужно от командора Ваймса, пусть даже он не семи пядей во лбу. И двух-то не наберется. Но в любом случае я Ваймс, а Ваймс в шесть часов читает книжку Юному Сэму. С правильными звуками».

Он шел домой бодрым шагом, срезая, где только можно. Мысли плескались туда-сюда, как жидкий суп, ребра ныли, как бы говоря: «Да, мы здесь и болим». Ваймс подошел к парадной двери в то самое мгновение, когда Вилликинс ее отворил.

– Я передам ее светлости, что вы дома, сэр, – сказал дворецкий, когда Ваймс заспешил вверх по лестнице. – Она чистит драконьи загоны.

Юный Сэм стоял в кроватке и смотрел на дверь. Мир вокруг стал мягким и розовым.

Кресло было завалено любимыми игрушками. Тряпичный мячик, маленький обруч, лохматая змея с одним глазом-пуговицей. Ваймс сбросил игрушки на ковер, сел и снял шлем. Потом промокшие сапоги. После того как Сэм Ваймс разувался, комнату уже не нужно было топить. На стене детской тикали часы, и с каждым «тик-так» маленькая овечка прыгала туда-сюда через забор.

Сэм развернул пожеванную и слегка обслюнявленную книгу.

– Где моя коровка? – объявил он, и Юный Сэм хихикнул. В окно стучал дождь.

– Где моя коровка?

Ты моя коровка?

«Вещь, которая умеет говорить, – думал Ваймс, пока губы и глаза делали свое дело. – Каким образом она внушила гномам желание поубивать друг друга?»

– Бе-е-е!

Это же овечка!

Это не коровка!

«Зачем мы спустились в шахту? Потому что услышали, что произошло убийство, вот почему!»

– Это не коровка!

«Всякий знает, что гномы – сплетники. Глупо было приказывать им держать случившееся в тайне от Стражи. Ох уж эти глубинные гномы. Они думают, что достаточно сказать, и так оно и будет».

– Где моя коровка?

«Вода каплет на камень…»

– Ты моя коровка?

«Где я недавно видел доску для игры в «Шмяк»?»

– Иго-го!

«Ах да, Мудрошлем. Он страшно волновался».

– Это же лошадка!

«У него была доска. Он сказал, что любит играть».

– Это не коровка!

«Насколько я понимаю, Мудрошлем дошел до ручки. Похоже, он до смерти хотел мне что-то рассказать…»

– Где моя коровка?

«Этот взгляд…»

– Ты моя коровка?

«Я страшно злился. Ничего не говорить Страже? Ну и чего они ожидали? Можно подумать, он знал…»

– Урр-ргх!

«Он знал, что я полезу на стенку».

– Это бегемотик!