Шхуна «Мальва»

«Чего же он ждет? — подумал Петро. — На бычка сома поймать хочет, что ли?»

Не оборачиваясь, он искоса взглянул на рыболова и хотел уже подтолкнуть его рукой, но так и замер: широко раскрытые глаза глухонемого не отрываясь глядели на Леньку. Правое веко у глухонемого чуть вздрагивало будто от напряжения. И вся фигура его в эту минуту напоминала фигуру хищного зверя, увидавшего свою жертву.

Почувствовав на себе пристальный взгляд, глухонемой быстро отвернулся от Леньки. Не найдя на поверхности воды своего поплавка, он резко рванул удилище кверху, и большой черный бычок закачался над баркасом.

— Ммымм! — обрадовался глухонемой. — У-у-у!

Он показал бычка Петру и развел руки в стороны.

— Порядочный! — подтвердил Петро. — Хороший бычок!

Плетеная корзинка глухонемого лежала на берегу. Он снял рыбу с крючка и сошел на берег. Петро настороженно наблюдал за ним. «Шпик! — мелькнула мысль. — Следит за Ленькой, через него хочет добраться до Ивана».

Глухонемой между тем открыл корзинку, бросил бычка и вернулся на баржу. Сквозь порванные брезентовые штаны Петро увидел тело, к которому мыло, наверно, не прикасалось с тех пор, как немцы вошли в город. И борода у старика была всклокоченная, в ней застряли крошки хлеба и даже несколько махринок.

Садясь на горячую от солнца доску баркаса, глухонемой застонал, схватился за поясницу. Ноги его дрожали. Он взглянул на Петра, и рыбак увидел в его глазах столько муки, столько неподдельного страдания, что ему до боли стало жалко этого немощного человека. «Обалдел я совсем, — подумал Калугин. — Убогого старца за шпика принял. — Он сплюнул и про себя выругался: — Чертова жисть-жистянка! Скоро самому себе верить не будешь!»

И в это время заметил он своего брата Витьку. Витька подходил медленно, уж очень медленно для Витьки, и Петро это отметил про себя. А лицо у Витьки было почему-то бледное, не такое, как всегда, и глаза встревоженные, испуганные.

«Что-то с братушкой служилось», — подумал Петро. Он хотел было уже спросить, но Витька так на него взглянул, что рыбак понял: спрашивать не надо, он сам расскажет.

Витька небрежно бросил:

— Здорово, рыбаки!

Ленька зашипел:

— Чш-ш!

— Как рыбалка? — уже шепотом спросил Витька, присаживаясь рядом с Ленькой.

— Удим, удим, а обедать вряд ли будем, — также шепотом ответил Ленька.

— А это кто? — спросил Витька, указав глазами на глухонемого.

— Глухонемой какой-то. Нищий старик...

Витька прилег на живот и пальцем показал Леньке: «Нагнись, поближе ко мне нагнись». И когда Ленька склонился к самому его уху, горячо зашептал:

— Ленька, уходи отсюда... Сейчас же уходи... Этот глухонемой — настоящий немец. Он схватит тебя, Ленька... Ты понял? Уходи и заметай свои следы...

Леньке стало как-то уж очень жарко. Он спросил:

— Ты не выдумал?

— Чтоб я утоп! — побожился Витька. — И еще сказали, чтоб ты пока и носа не высовывал из хаты. Потому что, если тебя схватят, тогда и до братухи твоего доберутся...

— Кто сказал?

— Люди сказали. Такие люди, что не верить нельзя.

Петро, тоже наклонившийся к Витьке, проговорил:

— Я так и думал. Иди, Ленька. Иди и не оглядывайся.

Однако Ленька сидел не двигаясь. Только через несколько минут медленно смотал удочку и сказал:

— Ну и рыбалка! Второе место меняю, и все без толку. И куда только эти бычки подевались!

Не оборачиваясь, он сошел на берег и не спеша побрел по песку. Он думал сейчас только об одном: нужно идти все так же медленно и ни разу не оглянуться. Если Витька не ошибается и этот глухонемой — шпик или немец, пусть он не знает, что Ленька что-то заметил. Как хочется хоть раз оглянуться и посмотреть, что делает глухонемой! Теперь уже и Ленька находил, что этот рыбак подозрительный. Как он мог не заметить этого раньше?! Какой же он к черту рыбак, когда и червяка не может как следует нацепить на крючок! Ленька же своими глазами видел, как он достал из банки червяка и насадил его на крючок прямо за середину. Какой же дурак так делает! Любая рыбина за секунду обглодает такую наживу и только хвостом вильнет. Да и банка у него немецкая. Из-под консервов. Ну, банка, может, еще ничего и не значит, потому что и у Леньки такая же, но вот тот факт, что настоящий рыбак никогда так не дернет удилище, как этот глухонемой, кое о чем, конечно, говорит. В общем, надо только оглянуться, и сразу все станет ясным. Если глухонемой идет за Ленькой, значит он немец. Если он продолжает сидеть на баркасе, значит он простой человек. Мало ли бывает людей на свете, которые не знают, что червяка надо надевать на крючок с головы, а удилище нельзя дергать резко, потому что у рыбы губы не железные?!. Ленька будто случайно зацепился ногой за ногу и упал на песок. Падая, он на одну лишь секунду повернул голову в ту сторону, где остались глухонемой, Петро и Витька, и похолодел: держа корзинку в одной руке и размотанную удочку в другой, глухонемой быстро приближался.