Шиворот-навыворот

"Ничего не изменилось. Те же дома. Люди, спешащие по своим делам. И в то же время изменилось все. Вон дом красного кирпича в конце квартала. Раньше он там всегда был долгожданным гостем. Отсюда даже балкон виден, куда выходили курить и обсуждать дела. Меньше чем за год все переменилось. А Лилька теперь графиня. И он сам, обычный пацан Витя Пахомов, собирается жениться на аристократке. Смешно-то как. Обхохочешься. Но Хлоя привлекала его неугомонным нравом, отсутствием жеманства. И самое главное, к ней привязалась Тайка".

Он вспомнил, как уезжал из поместья де Анвилей, и Хлошечка провожала его с Таисьей на руках. Дочка радостно улыбалась и гукала. А Хлоя нежно целовала ее в макушку. Он чмокнул невесту и дочку и заспешил на улицу, где уже ждал водитель де Анвиля. Арман милостиво дал свой автомобиль для поездки в аэропорт. Ни он сам, ни Лиля не вышли проводить, запершись с вечера в официальных графских апартаментах. Витька опять подумал о двух любимых девушках. И, словно наяву, увидел, как черная голова Хлои склоняется над рыженькой Таечкой. Красиво. Он еще раз глянул на застекленный балкон на другой стороне улицы и, обозвав себя профессором Плейшнером, толкнул дверь в ресторан.

— Меня ждут на втором этаже, — крайне надеясь, что разговор долго не продлится, буркнул он метрдотелю.

— Конечно-конечно, — захлопотал тот и вызвался проводить.

— Я дорогу знаю, — отмахнулся Пахомов.

Зал для особых церемоний выглядел безлюдным, если не считать одинокого посетителя за дальним столиком у окна. Белое убранство резко контрастировало с черным костюмом мужчины.

"Как чужеродное пятно", — мысленно скривился Пахомов. Он скосил взгляд назад. Джотто, не отставая, шел следом. Человек, сидевший за столом, лениво махнул рукой в знак приветствия, но подниматься из-за стола не стал. Витька почувствовал, как на него наваливается усталость. Даже есть расхотелось. Он, пожав слабую руку, уселся напротив.

— Закажи, что хочешь, — предложил Дунаев. — Я — только кофе.

— Ничего не хочу, — буркнул Виктор. — В самолете поел.

— Рассказывай, что удалось узнать, — пробормотал однокурсник Герта. — Нашел что-нибудь?

— У нее ничего нет, — тихо отрезал Витька. — Я лично пересмотрел все вещи. Вон Джотто не даст соврать. Ни в блокноте, ни в кошельке ничего похожего. В квартире искали?

— Несколько раз перерыли. Расскажи подробно, что в кошельке?

— Карточки Дойчебанка, какого-то шведского и нашего Сбера. Ну и деньги.

— А фотки там с надписями или записочки?

— Я ж и говорю, что больше ничего. Не носит Лиля всякий хлам с собой. Вы не там ищете, наверное.

— Давай поучи, — ощерился Олег. — Больше негде искать, понимаешь? Иштван держал всю информацию при себе. В последнюю неделю перед гибелью кроме дома и работы никуда не заезжал. Мы проверили. Ни в рабочем кабинете, ни дома ничего найти не удалось. Стало быть, вдова знала и увезла с собой.

— У нее нет ничего похожего, — еще раз повторил Пахомов. — И Лиля даже словом не обмолвилась.

— Тогда где?

— Ну не знаю, — развел руками Виктор. — Персонал проверяли? Секретаршу Герта?

— Всех допрашивали на детекторе лжи. Бесполезно.

— А у ментов в вещдоках?

— Нет там.

— Могла уборщица выкинуть, — предположил Пахомов.

Дунаев воззрился на него невидящим взглядом.

— Такое нам даже в голову не пришло, — ахнул он.

— Деньги пока на месте? — прошипел Витька.

— Ну да, — кивнул Дунаев. — А если так, мы никогда до этого счета не доберемся.

— Это меня уже не касается, — отрезал Пахомов и поднялся с места. — Пока, Олег. Рад был помочь. Но, боюсь, вы потеряли много времени, прорабатывая версию вдовы Герта, а она тут ни при чем.

— Давай, — буркнул Олег Иванович. — Лиле привет передавай.

— Я ей не скажу, что мы виделись. Ни к чему это, — махнул рукой Пахомов. Он скатился с лестницы и как ошпаренный выскочил из ресторана. Сзади Джотто пытался не отстать от шефа. Стараясь не смотреть на проклятый балкон на другой стороне, Витька кивнул ординарцу. Тот взмахом руки остановил такси.

— На Казанский, — пробурчал он водителю.

Через пару часов в поезде, приняв на грудь полбутылки коньяка, Пахомов тщетно пытался заснуть. Он злился, что дал втянуть себя в гнусную историю, злился на Дунаева, пытавшегося найти пропавшие сразу после смерти Иштвана коды и ключи к безымянному валютному счету в оффшорном банке. Пахомов встал, не в силах заснуть, и вышел в тамбур. Нет, не курить, а просто постоять, глотнуть в открытое окно хоть немного воздуха. Он чувствовал себя словно вывалянным в грязи. Лиля, конечно, никогда не узнает, что он рылся в ее вещах. Но для нее самой и детей безопасней вернуть проклятые коды. Вот только их у нее не нашлось. Внезапно Витька ощутил, как во рту становится сухо, аж перехватывает дыхание. Он вспомнил, как перед самым отъездом Золотая королева ругалась с Раисой. Вспомнил наивный вопрос крестницы.