Шиворот-навыворот

Арман громко и четко отвечал всякий раз "да", а Лиля кивала и тихо, но твердо вторила ему. Она время от времени бросала взгляд на мать, сидевшую в первом ряду и утиравшую платочком слезы. Раиса Петровна держала на руках Мишутку и всякий раз, когда ее внук порывался кинуться к матери, увещевала его. Но в тот момент, когда Арман надел на палец невесты обручальное кольцо, Раиса лишь на минуту утратила бдительность. Маленькому проказнику хватило и этого. Он быстро соскочил с бабушкиных коленей и стремглав бросился к матери. Обнял ее за ноги, уткнувшись лицом в складки платья.

Арман тихонько рассмеялся и, нагнувшись, быстро подхватил ребенка. Придерживая малыша одной рукой, протянул вторую жене. Лили надела золотой ободок на палец супруга.

— И мне, — громко заявил Мишутка и, растопырив маленькие пальчики, потянул ручонку к матери.

В парадном зале особняка был накрыт легкий фуршет.

— Да-а, у нас бы три дня гуляли, — разочарованно подал голос Пахомов. Во фраке и с бабочкой он выглядел неотразимым. — С цыганами и медведем.

— И плясали под балалайку. — Лиля рассмеялась и, взяв под руку друга детства, быстро заметила:

— А я забыла поблагодарить тебя, Витя.

— За что это? — фыркнул он. — Ты все сама устроила. Вон Рая из-под трамвая до сих пор в себя прийти не может.

— Мама не думала, что так быстро мы с Арманом решим повенчаться.

— И с Иштваном тоже решение нетривиальное, родная, — нервно усмехнулся Витька.

— Вот за это и хочу поблагодарить. Ты один молча принял мой выбор. Может, в душе у тебя кошки скребли, но ты, словно сфинкс, сохранял хладнокровие.

— Да я это… — пробурчал Пахомов, мысленно заметив, что кошки не скребли на душе, они там нагадили. Но вслух хмыкнул: — Думал, вы с Арманом гол забили в первом тайме… Поэтому так торопитесь.

Лиля рассмеялась и повернулась, чтобы найти глазами любимого. Нужно пересказать ему Витькины домыслы. Но супруг оказался рядом. Он обнял ее и попросил перевести, а услышав, что именно развеселило жену, серьезно заметил:

— Наследник де Анвилей должен быть зачат и родиться в законном браке.

В другом конце зала Марго де Анвиль, указав деверю на своего сына, бросила небрежно:

— Арман выглядит счастливым с этой Лили. Она кого-то мне напоминает, только не могу вспомнить. Но лицо кажется таким знакомым.

— Конечно, — пожал плечами кардинал. — Особенно, если видишь это лицо с самого детства.

— Что вы пили, мон сеньор? — небрежно бросила Марго, не утруждая себя вежливостью к сану.

— Яблочный сок, сестрица, — спокойно оповестил епископ. — Но присмотрись внимательней. Разве не похожа молодая графиня на Алиенору Аквитанскую? Представь ее с длинными волосами и в короне.

Марго всмотрелась в лицо невестки, мило беседующей с Арманом и кем-то из русских гостей, и прошептала изумленно:

— Пожалуй, впервые в жизни соглашусь с тобой, братец. Она вылитая Золотая орлица.

— Она — Золотая королева, маман, — радостно заметила подошедшая Хлоя, протягивая матери бокал с шампанским. — И чтобы вы себе ни напридумывали, я очень рада за брата и Лили. Настоящий союз любящих сердец.

ГЛАВА 40

Витя Пахомов, потянувшись, сумрачно глянул в иллюминатор на взлетную полосу. Приземлились. Весь перелет от Бордо до Москвы он проспал. Свадьбу отгуляли, и Арман попросил его через месяц уладить этот щепетильный вопрос.

— Я пообещал Лили, — хрипло заверил он.

"Конечно, — ухмыльнулся про себя Пахомов. — Ты пообещал, а делать мне. Но кто еще может выполнить Лилечкину прихоть? Герту и на том свете покоя нет. С другой стороны, когда поженимся с Хлоей, в Город не поедешь, когда вздумается. Может, Лилька и права, коли всю жизнь с Арманом жить собирается. А то будет возить за собой бедного Герта. Кажется, в истории случалось что-то подобное". Он отвернулся от окна и слегка пнул локтем Джотто.

— Просыпайся, Сашка, уже Москва. Станция Березайка…

— Кому надо, вылезай-ка… — пробурчал недовольный ординарец. — Шеф, а чего мы сразу домой не едем? Рванули бы сейчас на Казанский и дрыхли бы под стук колес.

— Мне встретиться тут кое с кем надо, — жестко оборвал Виктор. — И ты это… в оба смотри.

— А встреча где? — сразу посерьезнел Джотто.

— Не знаю, где-нибудь в кабаке, — отмахнулся Пахомов и начал лихорадочно тыкать по кнопкам. Ответили сразу после первого гудка.

— Мы где встречаемся? — без предисловий уточнил Витька, даже не поздоровавшись. И тут же взвился, будто на ржавый гвоздь сел: — Не, Иваныч, только не французский ресторан. Давай с русской кухней. Не знаю. Да хоть в столовке какой. Ладно, заметано. Мне тоже так удобней. — И, отключив вызов, обратился к Джотто: — Помнишь, напротив дома, где Герт с Лилей жили, кабак был? Туда поедем.

Виктор Николаевич Пахомов шел по знакомой заснеженной улице и размышлял.