Читаем Шишов А.В. - Алексеев. Последний стратег (Белое движение) - 2004 полностью

Великий князь Александр Михайлович во время встречи с императором и императрицей все вещи называл своими именами.

- Ваше вмешательство в государственные дела вредит престижу Ники. Я был вашим преданным другом, Алике, в течение 22 лет и как друг говорю вам сейчас, что все классы населения страны недовольны вашей политикой.

- Я замещаю супруга в Петрограде, пока он находится в Ставке. Это мой долг перед Ники.

- Алике, у вас семья, дети, почему вы не можете оставить государственные заботы своему мужу?

- Князь, я вас понимаю. Но император не может делить власть с парламентом.

- В этом вы, Алике, глубоко ошибаетесь. Ваш муж перестал быть абсолютным самодержцем с 17 октября 1905 года.

- Нет, Ники - полный самодержец и сегодня.

От этих слов императрицы, явно не владевшей знанием политической ситуации в России, великий князь Александр Михайлович пришел в ярость. И потому семейная, дворцовая беседа закончилась скверно:

— Учтите, Алике, я молчал больше двух лет! За это время я никогда не сказал вам ни слова о том позоре, которым покрыло себя наше правительство. Вернее, ваше правительство. Теперь я понял, что вы сознательно готовите свою погибель. И так же поступает ваш муж. Но при чем здесь мы?!

— Не забывайтесь, князь.

- Вы, Алике, не имеете права тянуть за собой в пропасть своих близких!..

При всем при том бывший дворцовый церемониймейстер оставался у руля правительственной власти. Фран- I цузский посол Морис Палеолог, оставивший интереснейшие мемуары о своей жизни в городе на Неве, писал в донесении в Париж:

«Штюрмеру 67 лет. Как личность, он ниже среднего \ уровня. Ума небольшого; мелочен; души низкой; честности подозрительной; никакого государственного опыта и никакого делового размаха».

Схожее впечатление произвел Штюрмер и на американского посла Фрэнсиса, который писал о нем несколько позже, в 1921 году:

«Его внешность столь же немецкая, как и его имя. Его ум работает медленно, у него темперамент флегматика. Он произвел на меня впечатление скучного человека...»

Назначенный премьер-министром, Штюрмер посетил Ставку и представился государю. Тот имел с ним длительную беседу с глазу на глаз в своем штабном вагоне. После этого новому главе российского кабинета министров представили высших чинов Ставки Верховного главнокомандующего.

Генерал-майор Пустовойтенко, оставшись наедине с Алексеевым, спросил:

- Михаил Васильевич, какое впечатление на вас произвел новый премьер?

- Это опасно бесталанный человек, Михаил Саввич.

А на вас?

— Во время представления мне почему-то подумалось, что со Штюрмером кабинет министров будет работать еще хуже.

- Скорее всего, так и будет. Новый премьер снабжение фронта не улучшит и забастовки в тылу не погасит. И с Думой ему не совладать.

- Куда же смотрел государь при его назначении?

- Наш Верховный исходил из семейных рекомендаций. Другого не видится.

- Об этом последние дни говорит весь штаб. Кроме нас с вами...

Пока железнодорожный кризис в далеких и ближних армейских тылах «прорастал все глубже и глубже», в Могилевской Ставке жизнь шла своим чередом. Между французским главнокомандующим Жоффром и генералом Алексеевым шла переписка относительно согласования планов кампании 1917 года. Париж предлагал расширить операции на Балканах. И военные вожди России в лице государя и начальника его штаба ответили полным согласием. Алексеев писал Жоффру:

«...Военные и политические соображения заставляют нас сжать кольцо вокруг противника именно на Балканах, и русские готовы будут выставить сильную армию на этом важнейшем для данного фазиса великой борьбы театре».

На очередной союзнической конференции в Шантильи члены делегации России переговаривались между собой после очередного дня заседаний:

- Жоффр любые поправки и замечания, в том числе и наши, почему-то принимает крайне неохотно. Словно его план уже утвержден в Могилеве...

- Впечатление такое, будто англичане и французы ведут свою собственную линию.

- А на что она направлена, по вашему мнению?

- Только на оборону своих государств с наименьшей потерей войск и наибольшим комфортом.

- А роль России?

- Париж и Лондон стараются взвалить на наши плечи все тяжести войны.

- Французы и англичане для России не жертвуют ничем. А требуют от нас только все новых и новых жертв...

- Жоффр с британцами в Шантильи в который уже рая считают себя хозяевами положения в Антанте...

Само собой разумеется, генерал Алексеев все это знал из писем представителей России на союзной конференции в Шантильи. Тогда российская сторона настояла на том, чтобы очередная союзная конференция состоялась не во Франции, а в Петрограде. Она проходила в январе-феврале 1917 года. Но Михаил Алексеевич на ней не присутствовал. Он взял отпуск по болезни и отбыл на лечение в Крым, как то ему советовали врачи. В Севастополь Алексеев отправился вместе с супругой Анной Николаевной.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых харьковчан
100 знаменитых харьковчан

Дмитрий Багалей и Александр Ахиезер, Николай Барабашов и Василий Каразин, Клавдия Шульженко и Ирина Бугримова, Людмила Гурченко и Любовь Малая, Владимир Крайнев и Антон Макаренко… Что объединяет этих людей — столь разных по роду деятельности, живущих в разные годы и в разных городах? Один факт — они так или иначе связаны с Харьковом.Выстраивать героев этой книги по принципу «кто знаменитее» — просто абсурдно. Главное — они любили и любят свой город и прославили его своими делами. Надеемся, что эти сто биографий помогут читателю почувствовать ритм жизни этого города, узнать больше о его истории, просто понять его. Тем более что в книгу вошли и очерки о харьковчанах, имена которых сейчас на слуху у всех горожан, — об Арсене Авакове, Владимире Шумилкине, Александре Фельдмане. Эти люди создают сегодняшнюю историю Харькова.Как знать, возможно, прочитав эту книгу, кто-то испытает чувство гордости за своих знаменитых земляков и посмотрит на Харьков другими глазами.

Владислав Леонидович Карнацевич

Неотсортированное / Энциклопедии / Словари и Энциклопедии