Широкое течение

но сковывавшую лоб, сбросить плащ и развязать галстук.

Но он терпел. Вспомнив вопрос Гришони: «Куда пойде¬

те?», он усмехнулся: не все ли равно — куда, лишь бы

быть рядом с ней, смотреть на нее, не отрываясь, и ви¬

деть, как она медленно и смущенно опускает ресницы

под его пристальным взглядом. Можно опять прокатиться

на пароходе по Москве-реке до Парка культуры и отды¬

ха, побродить по Нескучному саду, забраться в кабину

«чортова колеса». Люся наверняка трусиха, как все жен¬

щины, и будет визжать и хвататься за его плечо, когда

они начнут взлетать вверх...

Спустившись в метро, Антон доехал до площади Рево¬

люции, взбежал по эскалатору, прошел мимо Музея

Ленина, ловко лавируя среди скатывающихся с Красной

площади машин, задевая полами плаща за их лакирован¬

ные крылья, пересек улицу и с радостно бьющимся серд¬

цем прошел сквозь тяжелые чугунные ворота сада.

Но как только он, очутившись за оградой, взглянул в

сумрачную глубину на старые липы, на покорно падаю¬

щие листья, 'на запутавшиеся в ветвях крупные шары

фонарей, уже налитые белым светом, на серый гранитный

обелиск, на осенние цветы в клумбах и на одинокую не¬

смелую звезду в зеленоватом высоком небе, его вдруг

насквозь прожгла острая и беспощадная мысль: Люся не

придет, хотя шести еще не было. Сердце его как будто

на минуту остановилось. Он крепко зажмурил глаза, как

от внезапной боли, потом, повернувшись к обелиску, стал

машинально читать высеченные на нем имена, — прочи¬

тывал и начинал сызнова.

Сквозь ветви и переплетения ограды видно было, как

проносились мимо манежа, вылетая на площадь, легковые

автомобили, троллейбусы с освещенными окнами...

Антон прошелся по дорожке в глубину сада.

В тени, прикрытая низко опущенными ветвями, как

под зонтом, сидела на скамейке парочка: голова девушки

склонена, пряди волос, свисая, закрывали одну щеку, ру¬

ки кинуты вдоль колен; парень сидел на скамейке боком,

лицом к ней и говорил что-то горячим шепотом, неожи-

п

данно и резко взмахивая рукой, а она как бы зачеркива¬

ла его слова сомнительным покачиванием головы; нако¬

нец он рванулся и встал, широким жестом перекинул

через плечо плащ, должно быть собираясь уйти; она ус¬

мехнулась, и в мягком грудном голосе ее послышалась

власть:

— Сядь. Успокойся...

Парень послушно сел и опять начал говорить что-то

приглушенно, торопливо и обиженно.

Антону очень хотелось сейчас услышать такие же по¬

велительные и в то же время мягкие и ласковые слова

от Люси. Ему казалось, что он сейчас обернется и увидит

ее, идущую к нему навстречу, доверчивую и легкую, как

птица. Чутко прислушиваясь, он как будто слышал сзади

ее шаги, а повернувшись, увидел лишь пустую тропинку

и где-то в отдалении пожилую женщину, тихо бредущую

с палочкой в руках.

Какими мерами измеряют ожидания влюбленных? По¬

рей часы пролетают, как мгновения, иногда же минуты

кажутся вечностью.

Антон ждал час, быть может два, страдая от одиноче¬

ства и тоски. Потом он решительно вышел из сада. Не

слыша сигналов машин, пробежал в вестибюль метро к

автомату. Молодая женщина, выписывая пальцем вензе¬

ля на стекле, улыбаясь большим накрашенным ртом, раз¬

говаривала по телефону, глядела на Антона странным

невидящим взглядом. Охваченный нетерпением, он посту¬

чал в стекло монетой, женщина отвернулась, выставив

тугой пучок из-под шляпки. Он постучал еще раз, и она,

распахнув дверцу и все так же счастливо улыбаясь, вы¬

шла из кабины, обдала Антона волной духов, спустилась

вниз, дробно стуча каблуками по ступенькам лестницы.

Антон набрал номер и стал прислушиваться, туго при¬

жав к уху трубку, и вскоре до него долетел произнесен¬

ный ровным женским голосом вопрос:

— Вам кого?

Он назвал себя и попросил Люсю. Последовала не¬

большая пауза, как будто женщина сговаривалась с кем-

то, что ответить, и неуверенно промолвила, что Люси до¬

ма нет, а ему в это время как бы послышался знакомый

ее смех; этот смех вызвал в нем огорченное недоумение,

а затем вопрос; «Значит, обманула?»;

Выйдя из кабины, он направился к Люсе домой, что¬

бы увидеть ее, спросить, зачем она так поступила? Не

хотела приходить, так не обещала бы, насильно ее не тя¬

нули, сама согласилась, а предмет для своих насмешек

пусть поищет другой.

Поднявшись на третий зтаж, Антон позвонил. Дверь

открыла мать Люси, Надежда Павловна, полная, еще не

старая женщина в пенсне; свозь четырехугольные стекла

их вопросительно смотрели на него ласковые глаза.

— Где Люся, мне надо ее видеть, — сказал Антон,

шагнув в переднюю. — Здравствуйте.

— Это вы только что звонили? — Он кивнул. — Вам

уже было сказано, что ее нет дома. Зачем же приходить...

утруждать себя?

—А где она?

— Она... приглашена на вечер, — не сразу ответила

Надежда Павловна и, обратив внимание на его поблед¬

невшее лицо, на большие глаза, вопросительно устрем¬

ленные на нее, пояснила уже мягче, участливее: — Вы,

кажется, у мужа в цехе работаете? Знаете Костю Антипо¬

ва, технолога? Он получил орден и по этому случаю при¬

гласил гостей. Мы с мужем отказались, а Людмила

пошла. Она ведь любит общество...

Антон снял шляпу, провел рукой по вспотевшему лбу,

по глазам и, не проронив ни слова, повернулся и вышел.