Широки врата

Сидя в гостиной их апартамента, Ланни заказал напитки для журналистов и рассказал им о регате в Каусе, о художественных сокровищах, которые он хотел купить, и о своём визите в окрестности, где отдыхает фюрер. Каждая газета Берлина имела сведения о последней встрече Ланни с кумиром нации, и это давало ему уверенность, что информация о нём попадёт в газеты в первой половине дня. «Корнмалер» увидит её, и письмо должно придти очень скоро.

Ланни полагал, что это может случиться во второй половине дня. И всё это время он будет самым внимательным из мужей, чтобы оправдать себя для последующей невнимательности. Погода была жаркая и душная, и он сказал: «Не хочешь поехать на озера и искупаться?» На этой плоской провинции Бранденбург, когда-то был болотистой лес, в котором водились зубры, медведи и варвары. Там было много озер, где могло купаться и плавать на лодках все население мегаполиса. Но в будний день утром почти все население было на работе, и приезжие американцы смогли получить и лодки, и павильоны для купания. Швейцар отеля подсказал им, где найти самое лучшее место, где они могли провести приятное утро, а потом пообедать. Ирма не переставала удивляться, чего они ждали, потому что она получала всё, что надо в ее жизни.

Когда они вернулись в отель, там их ждало короткое сообщение: «У меня есть несколько эскизов, которые я надеюсь, вам понравятся, я был бы рад, если вы пришли в двадцать два часа вечером в любой удобный для вас день». Это все. Труди никогда раньше не просила его приехать ночью, и он догадался, что это было потому, что она больше не смела появляться на улицах в дневное время.

Первая мысль была Ланни, как отделаться от Ирмы в десять часов вечера. Но судьба была более чем добра к нему. Раздался телефонный звонок от фрау Риттер фон Фибевитц, которая оказалась в городе на ее пути с гор на берег моря. Не придут ли они поужинать к ней, своего рода экспромт, так как с ней была только одна служанка? Ирма захотела пойти, и Ланни предложил: «Я привезу тебя туда и оставлю вас, а сам возьму Генриха на обед и спасу тебя от скуки. Если тебя не будет, он не возьмет свою жену. После этого я отвезу его домой, а твоя подружка без сомнения сможет привезти тебя в отель».

«Или я могу взять такси», — дружелюбно сказала молодая жена. Это выглядело немного сказочным.

VI

Сын главного лесничего Штубендорфа дослужился до высокого ранга в той части партийного аппарата, которая занималась образованием и подготовкой молодежи фюрера. Но Генрих Юнг по-прежнему глядел на Ланни Бэдда, как на любимца фортуны, который приходя, распространял ауру элегантности и занимательную информацию о великих столицах Европы. Национал-социалисты считали себя революционерами и разрушителями старой культуры Европы, но только самые грубые и наиболее фанатичные отказались от её чар. И для своего нацистского друга Ланни всё еще оставался романтической фигурой, признанным гостем в замке Штубендорф и обласканным унифицированной прессой Берлина. Перед тем как Генрих прибыл на ужин в Адлоне, он взял на себя труд заехать домой, надеть парадный мундир, слишком теплый и сильно пахнущий нафталином. Когда он встретил своего блестящего друга, его голубые нордические глаза сияли от счастья, а его розовые нордические щеки располнели и с годами приобрели две наивные и совершенно очаровательные ямочки.

«Ах, Ланни!» — воскликнул он. — «Когда вы собираетесь присоединиться к нам?»

«Что вы хотите со мной сделать?» — улыбнулся хозяин. — «Нарядить в форму?»

— Warum nicht? Она вам пойдёт, и вы бы сделали блестящую карьеру. В кратчайшие сроки вы могли бы стать гауляйтером Новой Англии. Наши люди там не всё делают так, как надо.

«Все мои друзья в Новой Англии считают меня иностранцем», — ответил Ланни. — «Они не пойдут за мной».

Он спросил, что Генрих делает в настоящее время, и, как всегда, началось извержение слов. Нацистский чиновник просил Ланни проехать с ним завтра в Нюрнберг. Там находилась Национал-социалистическая школа для избранных молодых людей, которые были привезены из всех стран мира. Полторы тысячи студентов, отобранных из-за их специальных способностей из пятидесяти одной страны. Это были будущие национальные фюреры и хозяева мира. Генрих ехал туда читать лекции им о Гитлерюгенде и том, что сделала эта чудесная организация в течение последнего десятилетия. Учебный год заканчивался, и закрытие будут сопровождаться впечатляющими церемониями, в том числе мемориальными перед Монументом войны: знамёна и транспаранты, барабаны и трубы, боевые гимны, весь ритуал, который приводит в восторг душу чисто-нордической расы господ.

— Ланни, вы не смогли бы устоять перед этим!

«Возможно, именно поэтому я туда и не хожу», — ответил непочтительный американец. — «Я не могу остепениться и работать так много, как вы, Генрих, но поэтому я восхищаюсь вами». Щеки сына главного лесничего светились от удовольствия, и Ланни дал сигнал официанту наполнить его бокал. Щедрый хозяин заказал литр лучшего французского шампанского и видел, что его друг выпил большую часть.