Читаем Широки врата полностью

Ланни приказал подать автомобиль и поспешил в австрийское консульство, где за скромную мзду получил без промедления необходимые визы на паспортах для себя, жены и горничной. Когда он вернулся в отель, эффективный обер-лейтенант был на месте, и в одном из помещений отеля Ланни просмотрел две картины, заплатил деньги, взял купчую с магической печатью бюро толстого генерала, а также разрешения на выезд. Он обменялся обычными любезностями с его эсэсовским другом и воздержался от вопроса, не пытали ли недавно в подвалах СС редакторов и печатников социалистической газеты.

Картины были перенесены в машину и помещены на заднее сиденье, к счастью они были не очень большими. Ланни велел швейцару присматривать за ними, вернулся в отель и позвонил Ирме, сообщив, что все готово. Он оплатил счет, кстати, упомянув клерку, что направляется в Берхтесгаден по приглашению фюрера на этот вечер. Это сообщение вызвало интерес окружающих, пока Ирма и её хорошо одетая спутница вышли из лифта и пошли к машине, сопровождаемые коридорным с парой сумок. Ланни исполнил свою обычную функцию раздачи чаевых. И если когда-нибудь сотрудники дневной смены будут сверять свои записи с записями ночной смены и обнаружат, что посторонняя леди провела ночь в люксе Бэддов, то Ланни был уверен, что они не побегут заявлять об этом в полицию.

IV

Это была самая странная поездка на автомобиле, которую сейчас совершал по старому континенту Европы опытный водитель! Ирма не говорила ни слова, и Труди уважала ее желания. А Ланни держал себя, как хорошо обученный шофер. Ему надо было покрыть почти семьсот километров, не было времени на передышку. Он не отрывал глаз от прекрасного Reichs-autobahn и не снимал ноги с педали газа. Если какой-либо офицер дорожной полиции на маршруте Берлин-Лейпциг-Регенсбург-Мюнхен решился бы остановить его, то у Ланни был заготовлен самый лучший ответ. При сомнении в его словах, он был готов предъявить документ из офиса второго человека в Рейхе. Видя это, любой офицер дорожной полиции добровольно поедет впереди, очищая путь.

Это была дорога, по которой Ланни и его жена проехали более чем один раз. Плоские равнины Пруссии сейчас были покрыты зеленью картофеля и сахарной свеклы. Но часть из них была отобрана высшей инстанцией и покрыта пылью, поднимаемой марширующими новобранцами или танками, грохочущими, как стада слонов при паническом бегстве. Ланни считал, что насмотрелся на военные приготовления, но никогда не встречал ничего подобного. Практически везде на больших полянах можно было увидеть группы юношей, одетых в сандалии, шорты цвета хаки и открытые на горле рубашки, запускавших в воздух планеры. Большие самолеты выписывали круги над головой, и не раз путешественники слышали звуки выстрелов. Туристам был открыт свободный доступ в Фатерланд и дана возможность стать свидетелями этих зрелищ. Там могли быть агенты Англии, Франции и других стран, подписавших Версальский договор. Но, видимо, ни один государственный деятель из этих стран не мог ничего сделать, кроме произнесения нервных речей об этом.

Отель предоставил сухой паек в дорогу, и после того как они проехали Лейпциг Ланни отважился предложить, чтобы Ирма раскрыла его и угостила всех присутствующих. Он жевал бутерброд, сидя за рулём. Затем, ему показалось, что мертвая тишина была неуместной во время приема пищи. Он вспомнил о радиоприемнике, который Ирма установила в автомобиле, чтобы развеять скуку во время поездок. Он решился негромко включить его. Она не отреагировала, и он покрутил рукоятку настройки, находившуюся перед её коленями. Ревел нацистский оратор. Нацистский журналист осуждал недавнее британское заявление по вопросу о германских делах. И вдруг поплыла волшебная, прекрасная мелодия, оркестр играл первое движение Pastoral Symphony. «Allegro ma non molto. Радостные чувства возникают в сердце при выезде на природу» — так Бетховен написал на партитуре. Мастер имел в виду благодатную сельскую местность около Вены, где не было топота солдат, урчания бронированных машин и рева истребителей в небе.

Без сомнения за всё время музыкальной истории не было более устойчивого выражения, чем «Радостные чувства». Ланни надеялся на воздействие этих звуков на аномально молчаливую женщину, сидевшую рядом с ним. Если музыка пища любви, пусть звучит! Возможно, это был живой оркестр, может быть, «запись». Как бы то ни было, сейчас звучала музыка: «Andante con moto. Сцена у ручья». Назовите это так, если угодно вашей фантазии, но у Ланни эта музыка вызывала мысли о планерах, летящих над горами и долами, и о молодежи, сидящей там и думающей не о бомбах, сбрасываемых на людей, а о власти над природой, расширении представлений и получении радости от жизни. Что-то вроде той волшебной колесницы, переносящей от одного пейзажа к другому, превращающей пространство в элемент времени, а географию в историю и декорации в панораму.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии