Шипы Черного Ириса

— Больно, — честно призналась. — До такой степени, что хочется содрать с лица кожу.

Николь сильнее сжала мою руку. Я не поняла, сделала ли она это из-за страха или из сочувствия, но ответила ей тем же. Мы смотрели друг другу в глаза и понимали куда больше, чем могли сказать. И она, и я — игрушки в руках сильных и страшных существ.

— А почему не сдалась? — спросил Стас.

Я глянула на Амадея. Стоит ли отвечать на вопросы? Но у него было каменное лицо. Раз он не запретил, значит надо ответить. Вздохнула.

— Потому что есть вещи куда сильнее боли, — сказала я.

— Например? — допытывался Стас.

Я пожала плечами.

— Мадемуазель Аврора, да? — протянул Стас, пробуя мое имя на вкус. — Стоит запомнить.

— Раз вы уже закончили, то давай поговорим в более приватной обстановке, — сказал Амадей и шагнул ко мне. В его тоне не было угрозы, но мы все как-то сразу ощутили, что вампир недоволен.

— Прошу в мой кабинет, дорогие гости, — Стас махнул рукой в сторону лестницы. — Николь, солнце, не стоит наводить марафет.

— Но… — удивилась девушка.

— Наши гости должны знать, кто приехал в город. А это, — он многозначительно обвел взглядом разоренный зал, — маленькая, но приветственная речь. Лучше подай нам чего-нибудь.

Глава 9

Кабинет у Стаса оказался большим и очень дорогим. С первого взгляда стало ясно, что вампир не экономил на себе. Стол из темного дерева. Книжные шкафы, и еще один небольшой стол для переговоров на пять-шесть человек. Дорогая офисная мебель. Огромная плазма в полстены. У другой же стояло несколько компьютеров. Зачем ему столько? Не думаю, что Стас пускает в этот кабинет кого-то кроме себя.

За зоной для переговоров, четыре кресла вокруг стеклянного стола. Мы прошли туда. Амадей раскрыл ноутбук и быстро нашел нужный файл. Развернул его к Стасу.

— Мне нужно твое заявление. Ведь Аврора — твоя собственность.

— Хочешь сделать все официально? — удивился сероглазый. — Не проще сделать девочке фальшивые документы? Не думаю, что со свидетельством о смерти будут проблемы.

— Я сделаю все правильно, друг мой. Она должна сама изменить имя в первый раз. А сейчас — стать из человека Калиго. Это необходимо.

— Хочешь столкнуть ее с другими птенцами?

— Это неизбежно и является требованием Совета Ассоциации. Если у нас появляются новые птенцы ее уровня, об этом должны знать все…

— Ее убьют, — констатировал Стас. — Новых Калиго не было уже больше ста лет.

— Пусть кто-то из них попробует бросить вызов мне, — плотоядно улыбнулся Амадей. — Я хотел бы на это посмотреть.

— С тобой будут разбираться Создатели птенцов. А с ней, — он кивнул в мою сторону, — молодняк. Ты понимаешь, что создание такого птенца многим не понравится? Тебя порвут.

Я вздрогнула.

Амадей улыбнулся шире.

— Больше пятидесяти лет не убивал никого из старых Калиго.

— Стоит убить кого-то из главных Создателей, как против тебя встанет Совет Ассоциации. Ты хочешь войны, в которой тебе не победить, Амадей? Я не понимаю, зачем ты сотворил такое? Пожалел девочку — понимаю, но зачем было делать из нее Калиго? Сотворил бы Карно, дал рекомендации своим именем, и у нее было бы прекрасное будущее, лучше, чем у многих из нас. Но зачем создавать конкурента Совету?

Амадей расслабленно откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу.

— Я не создавал конкурента, Стас, я создал себе птенца. Это мое право, как Создателя.

— Не городи чушь! — отмахнулся подросток. — Ты лучше меня знаешь, что Совет тебя терпеть не может. Сколько ты у них стоишь, как кость в горле? Пятьсот лет?

— Много больше, друг мой! — ухмыльнулся мой создатель.

— Тогда ты должен понимать, какую реакцию вызовет сотворение такого, — он снова мотнул головой в мою сторону. При этом оба не смотрели на меня и вообще, словно забыли о том, что я сижу здесь. — Ты не создавал Калиго уже очень давно.

— Зато убил достаточно! — оскалился Амадей. Сейчас я отчетливо разглядела выступившие клыки.

— Да! В этом и проблема. Многие наверняка решат, что ты затеваешь войну.

Я слушала их разговор и хотя понимала не все, но уловила главное. Из-за меня у Амадея будут большие проблемы. Он не планировал создавать меня. Он хотел дать жизнь Истинному вампиру. Еще один пункт к его неприязни в мою сторону. Внутри прошла дрожь. Моя суть подняла голову и ясно дала мне понять, что Амадея никто не тронет, кроме нас. Это наше право. Мне снова вспомнилось то ощущение в пустоте. Мое понимание, что я ему нужна. Мое желание быть рядом и сделать для его защиты все. Я тряхнула головой, отгоняя воспоминания.

Почему я хочу защищать того, кого тихо ненавижу и боюсь? Почему мысль, что его могут убить причиняет мне физическую боль? Почему за него я боюсь больше, чем за себя? Последствия обряда? Привязанность к Создателю? Или влияние его сути?

На последний вопрос моя Рэсэ ответила резко и грубо. Легкие скрутило спазмом от ее гнева. Мое существо, что бы это ни было, возмутило предположение, что она может быть на его стороне.

— У тебя есть только один вариант: подготовить птенца к возможным неприятностям. Иначе ее прикончат в течение года, а могут и вместе с тобой, если ты вовремя не отступишь.