Шимшон — судья Израиля

Перед смертью каждый человек — и цадик, и раша (нечестивец) — видит Шехину; чтобы душа захотела расстаться с телом. Но в момент смерти нечестивца Шехина, появившись перед ним, сразу же исчезает, а человека отдают во власть ангела смерти, который с великим трудом вытягивает из злодея душу, подобно верёвке, протягиваемой через очень узкое отверстие (Брахот 8а). Когда же умирает цадик, Шехина не покидает его до самого конца, и душа его тихо отделяется с “поцелуем”, и три патриарха выходят приветствовать его (Алших, Эвен шлема 10:10).

Поэтому, узрев Шехину; Маноах решил, что пришёл конец их жизни. Более того, Шехина, явившись, пропала, как это бывает, когда умирает злодей. Поэтому он и сказал: “Смертью умрём” — с двумя глаголами. По сути это означало: “Мы умрём дважды: один раз — в этом мире и один раз — в мире грядущем” (Алших).

13:23

Жена сказала ему: “Если бы Б-г хотел убить нас, то Он не принял бы из наших рук жертву всесожжения и хлебное приношение. Он не показал бы нам всех этих чудес и, в такое время, не позволил бы нам услышать всё это”.

На слова Маноаха “Смертью умрём” Цлелпонис возразила, приведя три очень веских аргумента. Во-первых, Ашем не принял бы жертву от нечестивцев; во-вторых, если бы явление Шехины имело целью удалить нас из мира, нам не показали бы ангела; и, в-третьих, “в такое время” — в момент смерти — Он не позволил бы нам услышать новость о рождении сына, которая имеет отношение к этому миру, а не к грядущему.

Мы видим, что Цлелпонис была мудрее Маноаха.

13:24

Женщина родила сына и назвала его Шимшоном. Мальчик вырос, и Ашем благословил его.

Цлелпонис была предоставлена привилегия решать, какое имя дать ребёнку.

Талмуд объясняет, что имя Шимшон произведено от стиха (Теилим 84:12) Кл шемеш умаген Ашем Элоким — “Ибо Ашем Б-г — моя крепость и щит”. Раби Иоханан говорил: “Как Всевышний защищает весь мир, так и Шимшон защищал сынов Израиля в своём поколении”. Итак, с одной стороны, имя Шимшон означает, что Ашем привёл в мир человека, которому дал силу защищать еврейский народ, а с другой стороны, оно должно напоминать своему обладателю об обязанности благодарить за Б-жественную защиту.

13:25

Дух от Ашема начал входить в него время от времени в Маханэ Дан между Цорой и Эштаолем.

В этом отрывке Писание использует уникальное выражение — лефаамо, которое мы перевели так: “Начал входить в него время от времени (лифамим)”. Комментируя это выражение, Талмуд поясняет, что “Дух Б-жий звенел перед ним, подобно колоколу (паамон)”. В этом контексте под словами “Дух Б-жий” подразумевается Руах акодеш (Дух Святости)[71]. Обычно Руах акодеш ассоциируется с даром пророчества, способностью воспринимать Б-жественное откровение, которое главным образом проявляется внутри человека и ощущается только самим пророком. Однако в Шимшоне Руах акодеш проявился открыто для всех. Именно в этом состоит смысл высказывания Талмуда, что Руах акодеш “звенел перед, как колокол”[72].

В Шимшоне Руах акодеш проявлялся в его способности совершать великие подвиги. Обычные люди не имеют ни малейшего представления о той силе, духовной энергии, которую даёт Руах акодеш. Мы даже не можем представить себе, что это значит. Писание даёт нам ключ к пониманию, поясняя, что в Шимшоне этот Руах акодеш проявился между Цорой и Эштаолем.

Талмуд объясняет, что Цора и Эштаоль были двумя большими горами. Благодаря своей духовной силе Шимшон смог вырвать эти горы и растереть их друг о друга[73].

Нам не сказано, почему Шимшон совершил этот поступок. Возможно, Всевышний повелел ему сделать так, чтобы Шимшон узнал, какой силой он обладает, и использовал её правильно. Может быть, Шимшон хотел показать свою силу евреям, чтобы те обрели надежду на избавление от угнетателей и раскаялись. С другой стороны, это могло быть предупреждением филистимлянам, предупреждением, которым они пренебрегли. В любом случае, нам совершенно ясно, что Шимшон достиг духовного уровня, который позволял ему самому творить чудеса[74].