Шестерня (СИ)

Кулак взметнулся, ударил коротко и зло, выбив сознание, и отбросив старосту на кровать. Удовлетворенно кивнув, Шестерня отряхнул руки, задумчиво огляделся. Стол, табуреты и кровать... ничего интересного, а вот здоровенный ларь в дальнем углу - то что надо.

Шестерня подошел ближе, установив фонарь на стул, поднял крышку. Одежда, стопка исписанных рунами пластин, мелкая утварь. Руки замелькали, перебирая и откладывая, извлекая все новые и новые вещи. Так что вскоре ларь опустел, а рядом, на полу, выросла изрядная горка. По мере приближения ко дну, Шестерня хмурился все больше, желваки вспухали, а губы сжимались в тонкую полоску, когда, отбросив очередную рубаху, пальцы наткнулись на коробочку.

В сомнениях кусая губы, Шестерня извлек коробочку, поддел крышечку ногтем, сколупнул. Разноцветные камни заиграли гранями, заискрилась в отсветах фонаря драгоценная пыль, тускло заблистали золотые самородки. Складки на лбу расправились, а губы растянулись в улыбке. Не зря старался, в очередной раз топал через всю деревню, карабкался на самую верхотуру. Не обманул Староста, расплатился, хоть и без особого желания, но все ж таки. А ведь мог.

Сокровища могли оказаться не в удобном для поиска месте, а где-нибудь в стенке, упрятанные в незаметный тайник, замурованные в пол, а то и вовсе вне дома. Пряча драгоценности, староста явно не усердствовал. Или все не так просто, и, предвидя подобный исход, Креномер убрал основные сокровища куда подальше, для отвода глаз оставив коробочку с жалкой горсткой? Ведь то, что сейчас пересыпается в притороченный к поясу кошель, половина, если не треть от оговоренного. Хорошо бы увести старосту в кузню, да поговорить по душам, для пущей памяти приложив к бокам одну - две неостывшие заготовки.

Шестерня недобро покосился на Креномера, но лишь сплюнул. Незамеченным за пределы деревни не выйти, а объяснять местным, куда это он направляется со свисающим с плеча старостой, явно не с руки. Не поймут и не одобрят. Хотя могли бы и помочь. Ведь чьими усилиями деревня спасена от чудовищ? Благодаря кому жители могут спать спокойно, без страха выходить за околицу, вволю рыться в грядках? Никакой благодарности!

От кровати послышался шорох, Креномер шевельнулся, со стоном приподнялся, метнув исполненный ненависти взгляд, прохрипел:

- Рано радуешься. Далеко тебе не уйти.

Шестерня деловито забросал вещи на место, не особенно заботясь об аккуратности, захлопнув крышку, подошел, спросил насмешливо:

- Попытаешься меня остановить?

Староста вперил гневный взгляд, прошипел:

- Тебя остановят. Но не я, другие. И гораздо раньше, чем думаешь.

Шестерня покачал головой, сказал укоризненно:

- И вот так всегда. Нет бы накормить, напоить, выдать за отличную работу пару увесистых самородков сверх оговоренного. Все грозятся, обсчитать норовят.

Он взмахнул рукой, но передумал, и, не долетев до головы старосты всего чуток, кулак распался, пальцы сложились кольцом, напряглись. Щелбан разорвал тишину громким хлопком. Охнув, Креномер закатил глаза, упал на постель, словно от доброго удара. Потерев ушибленный палец, Шестерня хмыкнул, бросив на старосту прощальный взгляд, покинул негостеприимный дом.

Кузня встретила затухающим мерцанием горнила, слабым, словно затуманенный слезами прощания взгляд. Шестерня прошелся по пещерке, коснулся рукой инструментов, постоял возле наковальни, пошуршал окалиной, сметенной в аккуратную горку, возле стены. За недолгое время работы он как будто сроднился со всем этим железом, что сейчас лежит мертвыми кусками, но стоит заняться делом - оживает, обретает душу и характер.

В заплечном мешке, удобно устроившись, лежит запас пищи, упираясь в бок твердым, топорщит ткань наполненный хмелем горшок. Плотно свернутая рубаха, запасные штаны... вроде бы все на месте. Подкинув в очаг горсть топлива, Шестерня еще раз окинул взглядом помещение, в свете ярком вспыхнувшего пламени тщательно осмотрел углы. Кузня подарила все что могла, послужив недолгим, но надежным убежищем, одарив комплектом неплохой защиты, ну и конечно позволив закончить работу, немыслимую без множества простых, но крайне необходимых инструментов.

Рука коснулась подвешенного к поясу мешочка. Шестерня мгновенье размышлял, затем отвязал мешочек, порывшись, извлек пару небольших блестящих камней: синий и зеленый, шагнул к наковальне. Помощники, что сейчас наверняка видят десятый сон, отсыпаясь после напряженной седьмицы, рано или поздно выспятся, придут в кузницу. И хотя обоим еще очень далеко до настоящих мастеров, и вреда от каждого было больше чем помощи, парни заслуживают награды.