Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Так почему же вы теперь не расскажете полиции все, что вам известно!?

– Потому что тут нужно считаться еще с одним лицом. Это лицо – я. Я не могла бы вынести скандала и огласки, которые были бы вызваны следствием. Мне недолго осталось жить, но я хочу умереть спокойно. И все же мне хотелось найти здравомыслящего человека, которому я могла бы рассказать свою ужасную историю, чтобы после моей смерти все было бы разъяснено.

– Вы слишком любезны, мадам. Я в то же самое время и ответственное лицо. Я не обещаю вам, что, выслушав вас, не сочту своим долгом изложить это дело полиции.

– Я этого не думаю, мистер Холмс. Я слишком хорошо знаю ваш характер и методы. Ведь, я уже несколько лет слежу за вашей работой. Чтение – единственное удовольствие, оставленное мне судьбой, и я не пропускаю почти ничего из того, что делается на свете. Но, во всяком случае, я решила рассказать вам мою трагедию. Мне станет легче, когда я это сделаю.

– Мы с моим другом будем рады услышать ваш рассказ.

Женщина встала и вынула из ящика стола фотографическую карточку мужчины. Это, без сомнения, был профессиональный акробат, человек великолепно сложенный, снятый со скрещенными на выпуклой груди руками. Губы под пышными усами слегка улыбались. Это была самоуверенная улыбка человека, привыкшего к победам.

– Это Леонардо, – сказала она.

– Леонардо, мадам, который давал показания?

– Тот самый. А это… это мой муж.

Ужасное лицо. Получеловек, полусвинья или, вернее, человек-кабан, потому что зверский вид его был страшен. Можно было представить себе, как этот отвратительный рот рычал и плевался в исступлении, и понятным становилось, что эти маленькие злобные глаза с ненавистью смотрели на мир. Грубость, сварливость, жестокость – все было написано на этом лице с тяжелой нижней челюстью.

– Эти два портрета помогут вам, джентльмены, понять мою историю. Я была бедной цирковой девочкой, выросшей среди опилок арены и прыгавшей сквозь обруч, когда мне еще не исполнилось десяти лет. Когда я стала взрослой девушкой, этот человек полюбил меня, если его грубую чувственность можно было назвать любовью, и в несчастную минуту я стала его женой. С этого дня я очутилась в аду, а он был дьяволом, мучившим меня. Не было ни одного человека в нашем цирке, который не знал бы про его обращение со мной. Потом он покинул меня для других. И когда я жаловалась, он связывал меня и бил хлыстом. Все наши ненавидели его и жалели меня, но что могли они сделать? Все до одного боялись его. Он всегда был ужасен, а когда напивался, способен был убить любого. Его постоянно судили за драки и за жестокое обращение со зверями, но у него было много денег, и штрафы ничего не значили для него. Все лучшие люди уходили от нас, и цирк стал терять популярность. Поддерживали его только Леонардо и я вместе с маленьким Джимми Григсом – клоуном. Бедняге было мало причин для смеха, но он делал, что мог, чтобы наше предприятие не лопнуло.

Леонардо стал все больше и больше входить в мою жизнь. Вы видите, какой он был? Теперь я знаю, что за ничтожество скрывалось в этом великолепном теле, но, по сравнению с мужем, он казался ангелом. Он жалел меня и помогал мне, пока, наконец, наша близость не превратилась в любовь. Это была глубокая и страстная любовь, о какой я мечтала, но никогда не надеялась сама испытать. Мой муж подозревал нас, но я думаю, что он был не только драчуном, но и трусом, и Леонардо был единственный человек, которого он боялся. Он мстил мне по-своему, истязал меня больше прежнего. Однажды ночью мои крики привели Леонардо к дверям повозки, в которой мы с мужем жили. В эту ночь мы были близки к трагедии, и скоро и я, и любимый мною человек поняли, что она неизбежна. Мой муж не умел жить с людьми. Мы решили, что он должен умереть.

У Леонардо была умная изворотливая голова. План был придуман им. Я говорю это не для того, чтобы осудить его, потому что я сама готова была идти с ним нога в ногу по избранному пути. Но у меня никогда не хватило бы сообразительности придумать такой план. Мы сделали палку – Леонардо сделал ее, и к свинцовой ее головке он прикрепил пять длинных стальных ногтей с загнутыми концами, вытянутыми совершенно, как когти льва. Это орудие должно было нанести моему мужу смертельный удар, оставив доказательство, что это сделал лев, которого мы выпустили бы из клетки.

Ночь была очень темная, когда мы с мужем по обыкновению пошли кормить зверя. Мы несли с собой сырое мясо в цинковом ведре. Леонардо ждал нас за углом большой повозки, мимо которой мы должны были проходить, направляясь к клетке. Он почему-то пропустил момент, и мы прошли мимо него прежде, чем он успел нанести удар. Но он двинулся за нами на цыпочках, и я услышала удар, которым палка разбила череп моего мужа. Сердце мое затрепетало от радости при этом звуке. Я бросилась вперед и раскрыла дверцу большой львиной клетки.