Шеридан

Что касается ограбления бегум Ауда, то «кто не воспротивился бы столь чудовищным актам?». Богатство этих несчастных женщин было их единственным преступлением... На ни в чем не повинных жителей этого края обрушили ужасы войны; от резни и голода страна обезлюдела... Повсюду, куда бросали британскую армию, поднимала голову поверженная тирания и громко призывала к мщению. Можно сравнить обитателей Ауда с птичьей стаей. Вот они, тревожно трепеща крылами, сбиваются на лету в плотную стаю при виде злодея коршуна, который, бросившись перед этим на одну из птиц и промахнувшись, выбрал теперь себе новую жертву и нападает на свою добычу с удвоенной стремительностью и разгоревшимся хищным блеском в глазах... Я не нахожу слов для описания нападения на зенану... Смятение, шум и гам, вопли женщин, жестокость солдат, дрожь и трепет всей округи не поддаются никакому описанию... Пусть члены палаты общин попробуют нарисовать в своем воображении картину того, как кого-нибудь из британской королевской семьи подобным же образом окружают в его собственной резиденции, яростно атакуют, силой оружия заставляют расстаться со своей собственностью и слугами, со своими сердечными друзьями. Во всяком случае, нам, живущим в стране, где дом каждого человека является убежищем, неприкосновенность которого не посмеет нарушить рука властей предержащих, и где конституция воздвигла непреодолимую преграду на пути любого нарушения прав личности, на пути любого акта грубого произвола, такое проявление насилия не может не показаться беспримерной, чудовищной жестокостью».

Опрокинув один за другим все доводы, которые губернатор привел в свое оправдание, Шеридан переходит к пространной заключительной части своей речи. «Вот так издевается он над всеми естественными обязанностями и над справедливостью... Боже упаси нашу страну от того, чтобы его представление о справедливости когда-либо воцарилось в ней... Пора нашей палате встать на защиту поруганной репутации справедливости. Комитету предстоит очистить справедливость от той мишуры, в которую мистер Хейстингс обрядил ее, и показать справедливость во всем ее подлинном величии — не в виде сирены, ублажающей разнузданных преступников, а как непоколебимую защитницу угнетенных и твердую противницу угнетателей, деятельную, пытливую и карающую... Надо ли говорить, что этот вопрос выходит за рамки партийных раздоров? Мне известно, на какие фракции разделена палата. Среди представителей народа недавно нашлись даже сторонники королевской прерогативы... Меры того или иного министра поддерживаются одним классом людей и встречают оппозицию со стороны другого. Но разве не случалось сплошь и рядом, что при рассмотрении важнейших проблем палата общин дружно отбрасывала в сторону все партийные и корыстные соображения? Когда дело идет о защите великой идеи справедливости, наш долг, наша гордость, наш интерес требуют от нас единодушия. Бесчеловечность предстала ныне перед нами в таком чудовищном облике, что мы обязаны рассматривать ее как нашего общего врага. Надеюсь, мы осудим ее по всей строгости... Надеюсь, комитет станет действовать, не считаясь ни с влиянием министра или короны, ни с предвзятыми мнениями, порожденными своекорыстием...

Все законы, божественные и человеческие, обязывают нас избавить миллионы наших ближних от страданий и угнетения. Правда, мы не видим воочию сонма людей, взывающих к нам о помощи. Мы не слышим горьких жалоб погибающих... Но, загладив их обиды и покарав их притеснителя, мы окажем им помощь, великодушие которой будет пропорционально расстоянию, отделяющему нас от этих страдальцев. Неужели британский парламент станет дожидаться, чтобы плач голодных детей и вопли беззащитных женщин, истерзанных голодом и лишениями, раздались здесь, в этом зале, прежде чем он соизволит употребить свою власть для оказания помощи нуждающимся?.. Нет! Так пусть же палата общин Великобритании подаст пример другим народам и, протянув крепкую руку помощи через полмира, восстановит справедливость и защитит без вины пострадавших...

Предоставляя защиту беспомощным и слабым в каждом уголке земного шара, британский парламент наглядно продемонстрирует свое всемогущество. А благословения людей, спасенных тем самым от гнета алчных притеснителей, не пропадут даром... Ведь само небо соблаговолит стать вашим доверенным, принимая прочувствованные благодарения тысяч и тысяч... Я благодарю комитет за то, что он терпеливо выслушал речь, говоря которую я вышел за все пределы отпущенного мне времени и дошел до предела собственных сил, и предлагаю, чтобы комитет, заслушав показания и рассмотрев упомянутое обвинение, вынес постановление о том, что имеются достаточные основания для привлечения Уоррена Хейстингса, эсквайра, к суду за совершенные им тяжкие государственные преступления».

ГЛАВА 8. СУД