Шепот питона

— Нет, я вам не разрешаю. Это дело с исчезновением Ибен Линд слишком серьезно, чтобы мы отвлекались на всякую ерунду. Я уверен, что Руе способен все объяснить, я это уже сказал. Если хотите, я сейчас позвоню ему и сам спрошу. Он сегодня на больничном, но, думаю, будет не против моего звонка.

— Но ведь тогда вы его предупредите, — вырвалось у меня.

Шахид с удивлением посмотрел на меня.

— Руе не преступник. Он наш коллега. Я позвоню ему, и мы покончим с этим.

Мое лицо горело. Я поглядывала на Августа, мучась от собственной глупости. И зачем я только пошла у него на поводу, когда на самом деле была против?

Не сводя с Шахида глаз, Август кивнул.

— Не надо, — проговорил он. — Я сам ему позвоню.

Шеф перевел взгляд с меня на Августа и обратно. Я сдержала вздох удивления и одобрительно кивнула.

— Отлично. И с этим будет покончено, да?

Мы оба закивали, будто парочка провинившихся школьников.

— Кстати, — добавил он, когда мы уже направлялись к выходу, — когда Руе позвонил, чтобы сообщить, что заболел, он сказал еще кое-что. Он подозревает, что Мариам Линд нет дома, хотя ее супруг и утверждает обратное. Можете проверить? Но, по возможности, незаметно…

* * *

Вернувшись в свой кабинет, я внимательно посмотрела на Августа. Мне стало полегче. Позвонить Руе и попросить его объясниться — поступок правильный. Все это, конечно, просто какое-то недоразумение.

— Пожалуй, стоит навестить его, а не звонить, — предложила я. — Я составлю тебе компанию.

Август уперся рукой в бок и улыбнулся.

— Ни того ни другого делать я не стану. Я просто хотел, чтобы шеф ему не звонил. Нам надо придумать план.

Мариам

Олесунн

Среда, 23 августа 2017 года

Так как на улице все еще утро, в кафе сидят мамочки с колясками и пара одиноких посетителей. Бирк проходит и садится за один из столов в глубине зала, а я двигаюсь к кассе. Бирку ничего не хочется — ничего, кроме ответа на свой вопрос. Не успеваю я поставить чашку на стол, как он принимается цедить сквозь зубы:

— Что случилось в тот день? Что ты с ними сделала?

Мое горло сжимается. Я привыкла врать — собственно, именно это я и делала последние двенадцать лет, — и все же мне тяжело. Иногда лгать очень трудно.

— Мы с Анитой встречались, — говорю я. — Она хотела уйти от тебя ко мне. Больше я ничего не сделала. Я вообще не видела их в тот день и не знаю, что случилось. — Сглатываю и подношу чашку ко рту. — Я тогда уже уехала. Я знала, что у нас с ней ничего не получится, и мне хватало собственных проблем.

— Что случилось с Авророй? — Из-за черной бороды он выглядит злобным пещерным человеком.

Я прячу руки под стол, чтобы он не заметил, как они дрожат. Все эти двенадцать лет я репетировала, готовилась к этому вопросу. Медленно качаю головой.

— Мне очень жаль. Если б я только знала… Но я вообще была не в курсе, что кто-то из них погиб, пока не увидела фотографию в газете… — Я замолкаю, откашливаюсь. — Честно говоря, я думала, что это сделал ты. Ведь тебя арестовали. Я следила за расследованием.

Полиция полагала, будто убийца — Бирк. Очевидно, что кто-то пытался скрыть следы преступления, а ведь в таком случае всегда виноват муж, правда? Я читала, они отпустили его за недостаточностью улик… А что, если он как-то узнал, кто я такая, и отыскал меня? Может быть, он убежден в том, что это я во всем виновата, и решил мне отомстить? Забрать у меня моего ребенка за то, что я отняла у него Аврору? Звучит дико, но люди способны на гораздо более дикие вещи. Да что там, я сама совершала более дикие поступки.

— Когда ты узнал про меня, Бирк?

Он поднимает глаза.

— Твоя фотография повсюду. В газетах, по телевизору… та, где ты вместе с дочкой. Ты показалась мне охрененно знакомой. У меня ушло довольно много времени, чтобы понять, что я видел тебя на одной из картин Аниты. Одной из последних картин. И тогда я понял, что, скорее всего, именно ты убила Аврору, а теперь и свою дочь в придачу. Я уже рассказал обо всем полиции. Я знаю одного полицейского в Кристиансунне, так что сразу позвонил ему. Я вообще удивился, что они не арестовали тебя. А теперь ты объявилась здесь…

Я качаю головой.

— Я ничего ей не сделала. Я уверена, что Ибен жива. И найду ее.

Уверена… А что мне остается?

Бирк вздыхает.

— Я был так зол после пожара… Они арестовали меня, вместо того чтобы выяснить, что же именно произошло. Они не стали искать этого чертова любовника, а я был уверен, что он существует и что он во всем виноват. А оказывается, это была любовница…

— Поэтому у тебя был мотив, чтобы похитить моего ребенка, — сказала я. — Если ты думал, что я убила твоего.

Мой голос дрожит. Бирк мрачно смотрит на меня.

— Я знаю, что ты бил Аниту, — говорю я. — Я видела синяки.

Бирк моргает чуть дольше, чем обычно, и я понимаю, что он готовится напасть. Не только мне есть что скрывать.

— Я был в море, когда пропала твоя дочь, — говорит Бирк. — Я вернулся вечером в пятницу.