Шеломянь

— Только до свадьбы? — огорченно спросил Святослав Ольгович, с удовлетворением поглядывая на лоб князя Владимира, где медленно проявлялся розоватый след от щелчка.

Игорь Святославич подтолкнул молодых забияк к дверям княжеского терема.

Из кухонной подклети доносились умопомрачительные запахи, но с дороги важнее было другое.

Баня.

Вымоченные и распаренные березовые веники уже ждали в берестяных ведерках, от которых шел густой душистый пар. Богатые одежды были небрежно сброшены на пол, куда до этого уже полетели забрызганные грязью сапоги. Их, пока гости будут париться вместе с хозяевами, должны вычистить слуги.

Вместе с мужчинами скинула одежду и прошла в парную княгиня Ярославна. Стыдливость, отвращение к собственному телу, старательно прививаемые христианством, еще не прижились на Руси. Мылись все вместе, и единственное, что могло вызвать огорчение, — это неудовольствие, оправданное или нет, как уж сложится, собственным телом в сравнении с другими.

Но Ярославне не за что было краснеть. Молодое упругое тело, стройное и соразмерное, походило на статуи, созданные греками в дохристианские времена. Под гладкой розовой кожей перекатывались, появляясь и исчезая, мускулы, выдавая немаленькую для женщины силу. При этом в теле княгини не было ничего схожего с перегруженной мышечной массой фигурой современной культуристки, такой неуместной для женщины, созданной для любви и материнства.

Густой жаркий пар пробирал до костей, снимая путевую грязь и усталость. Веники нещадно били по обнаженным телам, и для княгини не делалось исключения. Ярославна не оставалась в долгу, и Игорь только кряхтел, перепоясанный в очередной раз истертым до голых веток березовым веником.

Смыв первую грязь и пот, путники расселись на полки, наслаждаясь теплом и отдыхом.

— Надо поговорить, — негромко произнес князь Игорь, стряхивая с тела обрывки березовых листьев. — Здесь-то уж точно никто не подслушает…

— Опять тайны? — спросил Владимир Путивльский. — Послезавтра — в путь, неужели кто-то еще сможет нам помешать?

— К сожалению, это возможно, — ответил Игорь. — В Новгороде-Северском несколькими днями раньше побывал князь киевский…

— Ох, — сказала Ярославна.

Привыкшая в родном Галиче к непрестанным интригам, она опасалась, и часто — обоснованно, любого проявления интереса со стороны верховной власти. Тем более если речь шла о Святославе Киевском, презревшем ради великокняжеского престола родственные связи.

— Это был странный визит, — продолжил Игорь Святославич. — Святослав Киевский отправился на проверку пограничья в самое неудобное время, причем моя разведка утверждает, что никакой особой угрозы для княжества просто нет. Мне показалось, что великий князь просто выведывал что-то.

— Что же? — спросил князь Рыльский. — Неужели он вызнал о готовящемся походе?

— Исключено! — заволновался Владимир Путивльский. — Тайна была доверена небольшому кругу абсолютно верных людей. Среди них не может быть предателей!

— Предатели могут быть везде, — сказал галицкий княжич. — Даже среди нас… Прошу не воспринимать это как оскорбление, я просто не верю в неразгаданные секреты. Неосторожное слово, перехваченное письмо — кто знает, что могло оказаться в распоряжении киевских шпионов? Князя не купишь, а вот его слуг и приближенных — вполне. В Чернигове я говорил с Кузьмищем Кияниным, слугой убиенного князя Суздальского Андрея. Вот кто знает о предательстве все!.. На князя Андрея замыслили самые близкие к нему люди — кто за деньги, кто из чувства мести. С отрубленной рукой убитого князя его жена ходила по палатам, выкрикивая при этом благодарственную молитву… В нашем же случае речь идет не об убийстве, а только о желании рассказать невинный, в общем-то, секрет, причем за хорошую плату.

— Надо доверять людям, — заметил Владимир Рыльский.

— Надо доверять только себе, и то не всегда, — возразил галицкий княжич.

— Уже поздно думать, отчего в Киеве стали подозревать нас в тайных приготовлениях, — прервал пререкания князь Игорь. — Надо решить, как прикрыть Путивль. Он на границе, по нему, ежели что, и первый удар будет.

— В городе остаемся мы с братом, — заметила Ярославна. — Нам уже приходилось сидеть в осаде. Бог даст, отобьемся…

— Из Чернигова должны приехать ковуи, — сообщил Игорь Святославич. — Половину я оставлю здесь. Они незаменимы как пригородная сторожа и, надеюсь, не пропустят появления врага, откуда бы он ни ударил.

— Прикрывать лучше запад, — заметил князь путивльский. — Переяславцы — вот кто сейчас опаснее всего!

— Прикрывать надо все! — В руках Игоря хрустнули ветки веника. — От Половецкого поля возможен удар диких орд Гзака. Его отогнали от Курска, и теперь он ищет слабину в обороне наших границ. И главное, опасным стало северное направление. К сожалению, возможно нападение суздальцев или… киевлян. Ярослав Черниговский уже начал укреплять крепости на пути к Днепру.

— Мне холодно, — сказала Ярославна и вышла в предбанник, где ожидавшие служанки закутали ее в большой вышитый рушник.

Баня, конечно, не успела выстудиться. Просто недоверие может заморозить лучше холодильника.

* * *