Читаем Шелковый фонарь полностью

Первый гуляка. Молодец! (Хочет обнять ее, но она со смехом ускользает.)

Окружающие качают головами – одни с негодованием, другие со смехом.

Торговцы (наперебой). Господин, господин! Купите!

Гейша с лицом О-Цую. Подарите что-нибудь, Исихара-сан.

Первый гуляка. Фонарь хотите?

Гейша с лицом О-Цую. Нет, нет! Не надо.

Торговец редкостями. Берите! Красивые нэцкэ[27]… из слоновой кости. Взгляните, какая резьба!

Гейша с лицом О-Цую (нагибаясь к ларьку). Чего только тут нет! А это что?

Торговец редкостями. Это от жертвенной курильницы! Посмотрите, какой узор!

Гейша с лицом О-Цую. Но ведь она без крышки… Половинка…

Торговец редкостями. Что поделаешь! Зато работа какая! Старинная. Возьмите!

Гейша с лицом О-Цую. Вещица красивая. (Первому гуляке.) Исихара-сан, подарите ее мне!

Первый гуляка. Зачем тебе всякий хлам?

Торговец редкостями. Какой же это хлам, господин? Посмотрите, что за работа!

Гейша с лицом О-Цую. Мне нравится. (Первому гуляке.) Не хотите, не надо.

Первый гуляка. Бери, бери! (Вынимает кошелек.) Сколько тебе за эту дрянь? (Расплачивается.)

Доктор приближается к ним и хлопает первого гуляку по плечу.

Доктор. Что вы тут покупаете, Исихара-сан?

Первый гуляка. А, Ямамото-сан! И вы здесь?

Доктор. Добрый вечер. Все веселитесь?

Первый гуляка (со смехом). А что ж еще делать? Жизнь на то и дана. Особенно когда вот такая прелесть есть! (Показывает на гейш.)

Доктор (улыбаясь). Уж слишком много вы веселитесь. Без отдыха и сроку. Хоть бы передышку сделали. Впрочем, это дело не мое. Извините, мне пора домой. И так засиделся у Синдзабуро.

Второй гуляка. Вы от Синдзабуро?

Доктор. Да.

Второй гуляка. Ну и как он?

Доктор. Все по-прежнему.

Второй гуляка. Что у него за болезнь, доктор?

Доктор. Тут, видите ли, дело теперь не столько в теле, сколько в духе.

Второй гуляка. А что такое?

Доктор. Уж очень он печален.

Первый гуляка. Эх, Ямамото-сан! Не знаете вы лекарства от плохого настроения.

Доктор (улыбаясь). Может быть, вы врач лучше меня… Научите.

Первый гуляка. Вот вам лекарство. (Выталкивает вперед гейшу с лицом О-Цую.) Что, хороша?

Гейша с лицом О-Цую. Ямамото-сан, не слушайте его! Он говорит сам не знает что.

Первый гуляка. «Сам не знает что»! Она уж вылечит всякого…

Доктор. Я и не знал, что вы такая волшебница.

Гейша с лицом О-Цую (кокетливо). Потому что не желаете нас знать… Милости просим, загляните как-нибудь! Постараемся вам угодить.

Первый гуляка. Напрасно упрашиваешь… Доктор – железо и камень. А вот для его пациента ты была бы превосходнейшим порошком от плохого настроения… или микстурой от меланхолии. Ха-ха-ха.

Гейша с лицом О-Цую. Господин Синдзабуро, говорят, такой серьезный и строгий. К нему и подступиться, вероятно, нельзя.

Первый гуляка. Ну, ты сумеешь.

Доктор. Синдзабуро не соблазнишь вашим весельем.

Гейша с лицом О-Цую. Жалко, что нельзя хоть разок повидать господина Синдзабуро.

Первый гуляка. А что? Попробовала бы свои чары?

Гейша с лицом О-Цую. Это уж мое дело. Я бы знала, как его развеселить!

Доктор. Боюсь, что напрасно. Право, он как будто какой-то отшельник.

Гейша с лицом О-Цую. Ой, как интересно! И красивый?

Доктор (смеясь). Очень.

Гейша с лицом О-Цую. Ямамото-сан! Приведите его к нам – хоть раз!

Доктор. Он не пойдет.

Гейша с лицом О-Цую. Ах!

Первый гуляка. Не унывай! Не он к тебе – так ты к нему! (Хохочет.) Выбери вечерок потеплее, и когда Ямамото-сан покинет своего пациента, ты и нагрянь в гости!

Все смеются.

Гейша с лицом О-Цую. Что ж? Думаете, у нас не хватит смелости?

Первый гуляка. Зачем тут смелость? Там никого нет, кроме Синдзабуро да его слуги Томадзо. Не прибьют же они вас… В худшем случае с носом останетесь.

Гейша с лицом О-Ёмэ. А вот и пойдем! (Гейше с лицом О-Цую.) Не правда ли? (Первому гуляке.) Вы, кажется, забыли, что оставаться с носом – это по вашей части.

Сцена все более и более пустеет, большинство торговцев уже свернули свои лотки и разошлись. Число огоньков в домах увеличивается.

Доктор. Однако вы меня заговорили. Пора. Прощайте. (Уходит.)

Все кланяются доктору.

Первый гуляка. А о моем лекарстве все-таки подумайте! Жаль ведь беднягу.

Гейша с лицом О-Цую. Это уж предоставьте нам… Мы возьмем на себя Синдзабуро-сама.

Первый гуляка. Ты что, уже готова идти к нему?

Гейша с лицом О-Цую. А почему бы и нет? (Оборачивается к дому Синдзабуро и внимательно на него смотрит.)

Сцена совершенно пустеет.<p>Картина вторая</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Японская драматургия

Шелковый фонарь
Шелковый фонарь

Пьеса «Шелковый фонарь» представляет собой инсценировку популярного сюжета, заимствованного из китайской новеллы «Пионовый фонарь», одной из многочисленных волшебных новелл Минской эпохи (1368 – 1644), жанра, отмеченного у себя на родине множеством высокопоэтичных произведений. В Японии этот жанр стал известен в конце XVI века, приобрел широкую популярность и вызвал многочисленные подражания в форме вольной переработки и разного рода переложений. Сюжет новеллы «Пионовый фонарь» (имеется в виду ручной фонарь, обтянутый алым шелком, похожий на цветок пиона; в данной пьесе – шелковый фонарь) на разные лады многократно интерпретировался в Японии и в прозе, и на театре, и в устном сказе. Таким образом, пьеса неизвестного автора начала ХХ века на ту же тему может на первый взгляд показаться всего лишь еще одним вариантом популярного сюжета, тем более что такой прием, то есть перепевы старых сюжетов на несколько иной, новый лад, широко использовался в традиционной драматургии Кабуки. Однако в данном случае налицо стремление драматурга «модернизировать» знакомый сюжет, придав изображаемым событиям некую философскую глубину. Персонажи ведут диалоги, в которых категории древней китайской натурфилософии причудливо сочетаются с концепциями буддизма. И все же на поверку оказывается, что интерпретация событий дается все в том же духе привычного буддийского мировоззрения, согласно которому судьба человека определяется неотвратимым законом кармы.

Автор Неизвестен

Драматургия
Красильня Идзумия
Красильня Идзумия

В сборник входят впервые издаваемые в русском переводе произведения японских драматургов, созданные в период с 1890-х до середины 1930-х гг. Эти пьесы относятся к так называемому театру сингэки – театру новой драмы, возникшему в Японии под влиянием европейской драматургии.«Красильня Идзумия – прямой отклик на реальные события, потрясшие всю прогрессивно мыслящую японскую интеллигенцию. В 1910 году был арестован выдающийся социалист Котоку Сюсуй и группа его единомышленников, а в январе 1911 года он и одиннадцать его товарищей были приговорены к казни через повешение (остальные тринадцать человек отправлены на каторгу) по сфабрикованному полицией обвинению о готовившемся покушении на «священную императорскую особу». Излишне говорить, что «Красильня Идзумия», напечатанная в журнале «Плеяды» спустя всего лишь два месяца после казни Котоку, никогда не шла на сцене, хотя сам Мокутаро Киносита впоследствии утверждал, что его единственной целью при написании пьесы было передать настроение тихой предновогодней ночи, когда густой снегопад подчеркивает мирную тишину и уют старинного провинциального торгового дома, так резко контрастирующий с тревогами его обитателей. И все же, каковы бы ни были субъективные намерения автора, «Красильня Идзумия» может считаться первой попыткой национальной драматургии вынести на подмостки нового театра социальную проблематику Японии своего времени.

Мокутаро Киносита

Драматургия / Стихи и поэзия
Загубленная весна
Загубленная весна

В сборник входят впервые издаваемые в русском переводе произведения японских драматургов, созданные в период с 1890-х до середины 1930-х гг. Эти пьесы относятся к так называемому театру сингэки – театру новой драмы, возникшему в Японии под влиянием европейской драматургии.Одной из первых японских пьес для нового театра стала «Загубленная весна» (1913), написанная прозаиком, поэтом, а впоследствии и драматургом Акита Удзяку (1883–1962). Современному читателю или зрителю (в особенности европейскому) трудно избавиться от впечатления, что «Загубленная весна» – всего лишь наивная мелодрама. Но для своего времени она и впрямь была по-настоящему новаторским произведением, в первую очередь хотя бы потому, что сюжет пьесы разворачивался не в отдаленную феодальную эпоху, как в театре Кабуки, а в реальной обстановке Японии десятых годов.Конфликт пьесы строился на противопоставлении чистого душевного мира детей, девочки и мальчика, из обеих семей несправедливому, злобному миру взрослых, разделенных непримиримой враждой, что и дало, вероятно, основание критике провести аналогию между этой пьесой и… «Ромео и Джульеттой» Шекспира. Любопытно отметить, что в годы реакции во время второй мировой войны «Загубленная весна» была запрещена к исполнению, так как якобы искажала «дух солидарности», обязательный для соседей, а тема чисто детской любви, зарождающейся между двенадцатилетним Фудзиноскэ, сыном аптекаря, и четырнадцатилетней Кимико, дочерью податного инспектора, была сочтена неуместной сентиментальностью и попросту вредной.

Акита Удзяку

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги