Шельф

Так это же… алмаз. Алмаз чистой воды! Его промыли, стали передавать из рук в руки, смотреть на свет. Это большая удача и редкость, чтобы простой промывкой добыть алмаз. Это может значить… это может значить, что их тут до черта!

Аборигены спокойно наблюдали за «ритуальной пляской» белых. Подумаешь, стекляшка.

– Спроси их, они находили где-нибудь еще такие камушки?

– Да, находили, много, – ответили туземцы. – Особенно выше по реке. Там много стекляшек.

– И где эти… стекляшки?

Африканцы недоуменно пожали плечами и ткнули пальцами в воду.

– Они их выкидывают. Обратно. Они больше красненькие камушки ценят, потому что они красивые и детям нравятся. А эти никому не нужны.

Не нужны? Алмазы? В десять карат? С ума сойти…

– Нам необходимо взять пробы выше по течению.

– Вряд ли это возможно. Там «священная вода», там – табу. В верховье реки обитает дух реки, которого нельзя тревожить, иначе плохо будет. Туда они не пойдут.

– Скажите им, что мы заплатим. Мы много заплатим!

– Ладно, спрошу.

Туземцы о чем-то загалдели, зажестикулировали, закивали, замотали головами. Чуть не подрались.

Наконец, выставили счет. Не маленький.

– Они согласились. Но только в одном месте и только несколько ведер.

Поднялись на полкилометра вверх по течению. Встали. Туземцы бухнулись на колени и стали воздевать руки к небу.

– Дальше они не пойдут, хоть убейте их. Если желаете, они могут взять пробы тут.

– Хорошо.

Африканцы быстро натаскали на берег донный грунт и снова шлепнулись на колени замаливать перед Духом реки свои грехи.

И опять на дно промывочных лотков осели минералы! И… Есть! Алмаз! Еще один! Карат на… пятнадцать. На пятнадцать!

Гости сдержанно переглядывались, но было видно, что их распирают эмоции. Потому что вот так черпать лопатой алмазы, как грязь, это что же должно быть за месторождение!

Это же клондайк!

Но это они теперь радуются, потому что азарт, а после остынут и их начнут терзать сомнения. Потому что они профессионалы. Надо бы их дожать.

– Идемте за мной.

– Куда?

– Там увидите…

И там они увидели!

Узкий вход, как нора, куда можно было влезть только согнувшись в три погибели. Проводники включили фонарики. В глубину уходила горизонтальная штольня. Потолок и стены были закреплены сплетенными ветками, на головы и за шиворот сверху сыпалась влажная земля, было невозможно душно и очень трудно дышать.

– Что это?

– Разведывательная штольня. Я не мог себе позволить открытый карьер – у них тут кругом табу и духи. Но решил попробовать перерезать кимберлитовую трубку шурфом. Там, – кивнул назад, – в этом месте, в реке, все минералы кончились, как обрезало. Значит, жила должна быть где-то здесь рядом. Отсюда их водой вымывает. Так я подумал. Заложил четыре штольни, три оказались пустыми, а здесь… Давайте пройдем еще метров сорок.

Пошли, тяжело дыша, почти задыхаясь, всё глубже и глубже под землю. Угол наклона штольни был, пожалуй, больше тридцати градусов, а кое-где и все сорок. Было страшно, всё мерещилось, что вот сейчас, на следующем шаге, потолок осядет и погребет их тут всех заживо.

– Еще немного.

Вдруг под лучом фонарика в стене, между веток, что-то блеснуло.

Один из гостей сунул в щель палец, ковырнул грунт. И под ноги ему упал комок земли, в котором находился… алмаз. Еще один!

– Всё! Дальше идти опасно, дальше может случиться обвал. Аборигены же не шахтеры, чтобы крепить своды.

– Можно здесь пробу взять?

– Попробуйте. Только осторожно, сильно глубоко копнете – стена поедет, а за ней потолок. Крепи здесь из веток, еле держат.

Гость торопливо всадил штык лопаты в низ стены, кинул пробу в ведро. Впереди, в темноте, что-то тяжко ухнуло – похоже грунт осыпался. Затрещали ветки. В лица дохнуло мокрым сквознячком.

Обвал!

– Всё, уходим, уходим быстрее!

Побежали к выходу, торопя друг друга. А сзади нарастал, давил в уши гул, который словно догонял их. И казалось, что вот сейчас, через мгновение их накроет черной землей.

Быстрее, еще быстрее!

Выскочили из норы на свежий воздух, упали на траву, тяжело дыша.

– Успели! Еще бы немного и конец! В рубашке родились…

И все согласно кивали и облегченно улыбались. Осмотрелись. Всё, нет штольни, кончилась штольня – была, да вся вышла. Никто теперь, кому жизнь дорога, в нее не сунется. А сколько трудов на нее положено было!

– Пора возвращаться в деревню. Скоро ночь.

– Сейчас, сейчас.

Старатели торопливо копошились в ведре, что-там выискивая, просеивая грунт через пальцы, протирая породу. И нашли, что искали. Что и должны были найти.

– Два. Примерно на пять и восемь карат!

И это с одного ведра!

Ну какие тут могут быть сомнения, когда на всё сами посмотрели, когда ручками пощупали в прямом смысле слова, когда в штольню спускались, где стенки чуть не блестят от вкраплений алмазов! Когда вот они, образчики – камешки, каждый из которых потянет на несколько тысяч долларов. А их тут, судя по всему, тысячи. А может, десятки тысяч. Миллионы каратов! Миллиарды долларов!

Жила тут – трубка кимберлитовая, какую еще поискать! Теперь уже вне всяких сомнений! И правильно. И не должно быть сомнений.

Понравилась экскурсия в сокровищницу Али-Бабы?