Читаем Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2] полностью

Прежде чем войти в него, Путилин стал вниматель­но осматривать дверь.

3/4 Я попросил бы, ваше сиятельство, дать мне ка­кой-нибудь высокий стул.

Рука графа потянулась к сонетке.

3/4 Нет, в ваших личных интересах я предпочел бы, чтобы вы не звали прислугу, а дали стул мне сами, граф. Вы ведь говорили, что пока никто еще в доме, за исключением вашей супруги, не знает о случившем­ся. Зачем же нам посвящать прислугу в наши пред­варительные розыски?

Великолепный граф передернул плечами и из со­седней залы принес дорогой полисандровый стул.

Честное слово, я хохотал в душе! Наверно, этот гордый барин впервые подает стул мужчине.

Путилин встал на него и стал что-то осматривать в верхней части высокой двери.

Через несколько секунд он слез со стула, и мы во­шли в кабинет.

3/4 Деньги похищены из этого письменного сто­ла? — спросил он.

3/4 Да.

3/4 Покажите, пожалуйста, из какого ящика. — Граф С. указал на верхний правый ящик. Путилин открыл его и низко-низко наклонил к не­му свое лицо, так что его нос касался края ящика. Прошло несколько секунд.

3/4 Скажите, пожалуйста, граф, какими духами вы душитесь? — вдруг задал он быстрый вопрос графу. Тот удивленно поглядел на моего друга.

3/4 Пардон, monsieur Путилин, — иронически про­изнес граф, — но... неужели это имеет какое-либо от­ношение к исчезновению денег?

3/4 Я никогда не задаю пустых и ненужных вопро­сов, — холодно ответил Путилин. — Если я вас спра­шиваю об этом, граф, стало быть, для меня это важно знать.

3/4 Мои постоянные духи — «Опопонакс».

3/4 Других вы никогда не употребляете?

3/4 Нет.

Путилин захлопнул ящик письменного стола.

3/4 Теперь, граф, я попросил бы вас дать мне воз­можность повидать вашу супругу, чтобы задать ей не­сколько вопросов.

Облако неудовольствия пробежало по лицу над­менного аристократа.

3/4 Вам это необходимо, monsieur Путилин?

3/4 Необходимо, граф.

3/4 Мне очень неприятно впутывать мою жену в ка­кие-то полицейские допросы, дрязги.

В голосе графа С. послышались брезгливые ноты.

Путилин вспыхнул.

Этот пренебрежительный, презрительный тон взорвал его.

3/4 Я совершенно не понимаю, для чего в таком слу­чае вам угодно было обратиться за моей помощью, — почти резко отчеканил он. — Если допросы, как вы из­волили их назвать — «полицейские», вас так коробят, то мне остается только откланяться. Имею честь кла­няться.

И Путилин, сделав сухой полупоклон, направился к двери.

Граф опешил.

3/4 Ради Бога, monsieur Путилин... вы, кажется, обиделись... вы не так меня поняли... Я хотел только сказать, что графиню может все это расстроить... она такая нервная... Я сейчас узнаю, дома ли она, и по­прошу ее сюда.

3/4 Пожалуйста, — холодно бросил Путилин.

3/4 О, мы скоро поменяемся ролями, голубчик! — тихо прошептал он вслед графу.

Минут через пять в сопровождении своего велико­лепного супруга, шурша шелком роскошного выездно­го туалета, в кабинет вошла графиня С., высокая, стройная красавица с холодным лицом античной ка­меи.

— Вот, Lili, monsieur Путилин, звезда сыска, был так любезен, что согласился помочь моей маленькой неприятности, — проговорил граф.

Графиня любезно протянула руку «звезде сыска».

3/4 Это так мило с вашей стороны, monsieur Путилин...

Путилин пожал крошечную аристократическую руку.

3/4 Я хотел, графиня, задать вам всего два вопро­са, — начал он. — Скажите, пожалуйста, когда вчера ночью, после концерта, вы входили кабинет графа, вы не заметили случайно, раскрылась ли вся дверь, то есть обе ее половины, или же только одна?

3/4 Право, не помню... Это такая мелочь, на ко­торую я не обратила внимания...

3/4 Мерси. Теперь последний вопрос: ваши драго­ценности все целы?

3/4 Все. У меня ничего не пропало, — холодно от­ветила графиня.

Путилин поклонился и, прощаясь, бросил графу:

3/4 Лишь только что выяснится, я не премину уве­домить вас.

От графа С. мы тотчас отправились к князю Д.

Тут ожидал нас совсем иной прием.

Князь Д. шумно и радостно приветствовал моего замечательного друга.

3/4 Спасибо, большое спасибо, что приехали.

3/4 А княгиня дома? — спросил Путилин.

3/4 Нет. Она уехала часа два тому назад.

3/4 Могу я осмотреть будуар вашей супруги, князь?

3/4 Ну, конечно, конечно!

Пройдя анфиладу роскошных комнат, мы очути­лись перед дверью будуара княгини.

Путилин опять проделал ту же таинственную и не­понятную для меня операцию со стулом и дверью, что и у графа С.

Князь глядел на Путилина, взгромоздившегося на высокий стул, с выражением искреннего недоумения и любопытства.

3/4 Помилуй Бог, господин Путилин, какие акробатические кунсштюки изволите вы проделывать!

3/4 Что делать, князь? — рассмеялся Путилин. — Для блага правосудия приходится еще не то откалы­вать.

В то время когда мы находились в будуаре, где мой друг чрезвычайно рассеянно и невнимательно скользил глазами по различным предметам этого утонченно изящного гнездышка великосветской барыни, у дверей будуара раздался испуганный женский крик.

Мы все обернулись.

На пороге стояла с бледным, испуганно-взволнованным лицом очаровательная блондинка, напоминаю­щая собою хорошенькую кошечку.

Князь бросился к ней.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии