Читаем Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2] полностью

3/4 Ну, а таинственный свет?

3/4 Это блуждающие огни. Как тебе известно, блуждающие огни есть не что иное, как фосфоричес­кое свечение гниющих органических веществ, чем и объясняется появление их преимущественно на бо­лотах и кладбищах.

3/4 Гм, — задумчиво вырвалось у меня. — Твоя ги­потеза довольно правдоподобна и остроумна. Но оста­ется самое главное: появление призрака. Это-то ты как объяснишь?

3/4 Да почти так же просто, друже, основываясь на тех же физических законах и явлениях природы. Страшный призрак — есть явление чисто фантасмаго­рическое, миражное. Белый пар — туман, поднимаясь с сырой, полной мертвого тлена земли, начинает колы­хаться. Мало-помалу он принимает причудливые очер­тания. В данном случае газообразный пар-туман при­нял фигуру человека. Разве тебе не известны слу­чаи так называемой фантасмагорической игры ту­мана?

Я был поражен.

3/4 Стало быть... стало быть, тут, во всей этой ис­тории, нет ничего необычайного?

3/4 Ровно ничего, — твердо произнес Путилин.

3/4 Так для чего же мы тогда сюда приехали?

3/4 Откровенно говоря, так... для очистки совести. Хочу еще раз понаблюдать это любопытное явление и… разубедить тебя в возможности появления покой­ников с того света.

Путилин снял пальто.

Я взглянул на него и попятился в страхе.

3/4 Что это?

Он был одет в длинный белый хитон-саван и ка­зался выходцем из гроба.

3/4 Что это, ты спрашиваешь? — усмехнулся он. — Маленький маскарад, доктор, с целью тебя попугать. Ты довольно меня пугал твоими оккультическими ужа­сами, позволь и мне отплатить тебе тем же.

И с этими словами он надел на лицо и голову сплошную маску черепа.

3/4 Свят, свят, свят! — в ужасе попятился старик сторож, вошедший в эту секунду в свою хибарку. — Б... б... батюшки...

3/4 Не бойся, старина, это я! — рассмеялся Путилин, сдергивая с себя страшную маску. — Ну, а те­перь идем, доктор!

Мы вышли из сторожки и пошли вчерашней дорогой.

Несмотря на простое разъяснение Путилиным та­инственных явлений, я не скажу, чтобы был вполне спокоен.

Сердце билось несколько неровно, моментами замирая.

Вскоре мы подошли к группе памятников.

3/4 Ну, вот и памятник «медного змия», доктор, — шепнул мне великий сыщик.

Я пристально вгляделся в ночной темноте и увидел этот бассейн, этот высокий страшный крест со спус­кающейся по нему медной змеей.

И опять, как и в первый раз, чувство какого-то хо­лодного ужаса пронизало все мое существо.

3/4 Иди сюда... за мной... нам надо войти сюда, чтобы отсюда удобнее наблюдать.

Я услышал тихий скрип железа. Пристально всмотревшись, я увидел, что Путилин открыл дверь склепа-часовни памятника, находящегося рядом со зловещим памятником «медного змия».

3/4 Осторожнее спускайся, здесь ступени... Вот так, сюда...

В СКЛЕПЕ

Мы находились в наружной части склепа. Признаюсь откровенно, меня охватила нервная дрожь.

Посещение ночью чужого могильного склепа — вещь не из особенно приятных...

3/4 Сейчас я подниму крышку люка, и мы спустим­ся вниз, — уловил я еле слышный шепот Путилина.

3/4 Как?! Вниз? В самый склеп? К гробу?

3/4 Тс-с!.. Ни звука!

Крышка люка поднялась, и мы стали спускаться. Путилин подпер крышку рукой и проговорил:

3/4 Стоп. Ниже не надо идти. Мы останемся здесь, на лесенке, и в это узкое отверстие склепного люка от­лично будем все видеть...

Невероятно тяжелый, спертый воздух могильного склепа ударял мне в лицо.

Прошло порядочное количество времени. От не­удобного положения голова и ноги затекли.

Вдруг до моего чутко напряженного слуха донес­ся какой-то шорох. Все ближе... ближе...

Получалось впечатление, будто кто-то тихо, осто­рожно подкрадывается...

Миг — и около памятника «медного змия» вспых­нул ярко-красный огонь, и в тот же момент на бассей­не, прислонясь к высокому кресту со змеей, появилась высокая белая фигура.

Несколько секунд призрак махал белыми рукава­ми, затем свет погас.

3/4 Ради Бога, ни звука... затаи дыхание, — заше­велились губы Путилина. — Смотри... смотри...

Я увидел, как белая одежда призрака вдруг отле­тела в сторону...

Теперь на могиле копошилась черная фигура. Она низко-низко наклонилась над бассейном-памят­ником, и вдруг часть медного бассейна приподня­лась.

Высокий крест со змеей закачался.

Невообразимый ужас охватил меня. Такого ужаса я еще никогда не испытывал в моей жизни...

3/4 Скорей спускайся вниз! — шепнул мне Путилин, быстро отпуская руку от дверцы люка.

Мы очутились в полнейшей тьме в могиле-склепе, точно заживо погребенные.

Спустившись вниз, я почувствовал под ногами ка­менный пол и налетел на какой-то большой твердый предмет.

3/4 Что это? — в испуге вырвалось у меня.

3/4 Гроб владельца сего склепа, доктор, — невоз­мутимо ответил Путилин.

На одну секунду мелькнул светего потайного фо­наря.

3/4 Ну, скорей, прячься за гроб!

Не прошло и нескольких минут, как я услышал, что дверца люка приподнимается.

Мысль, что призрак лезет к нам, наполнила мою душу невыразимым трепетом.

Раз! Раз!.. Раз!.. — услышал я падение комьев земли.

Земля сыпалась в склеп, попадая на гроб, на мою голову, руки, плечи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии