Шеф-повар Александр Красовский 3

– Две недели отпуска осталось, – подумала она, глядя в окно. А там за стеклом ярко голубело небо, светило солнце и плыли в небесной вышине легкие перистые облака. – Скоро возвращаться в Петрозаводск. Если бы не работа, можно было еще месяц дома пожить. Интересно, чем Саша Красовский занимается, он же один сейчас, мать замуж вышла, брат в стройотряде. Надо бы ему письмо написать, признаться, что скучаю по нему, и жду встречи.

При этой мысли Эловаара слегка порозовела, вспомнив ночные объятья Померанцева.

– Но я же не дала ему, – оправдалась она перед собой. – А поцелуи не считаются.

Как обычно, с утра завтрак ей пришлось готовить самой. То, что приготовила мама, было уже съедено мужской половиной семьи.

Доедая яичницу, Таня планировала сегодняшний день. Неожиданно у двери раздался знакомый звук. С таким в щель для почтового ящика падала почта. Но так, как ящика сейчас не было, вся почта падала на пол. Поэтому её надо было срочно оттуда забрать, иначе, кот Кеша с удовольствием сделал бы на ней все свои дела.

Большую часть газет и журналы Таня положила на этажерку, оставив себе только «Ленинскую правду» и продолжила пить чай.

Машинально перелистывая газету на второй странице, она увидела знакомое лицо.

Отодвинув в сторону чашку, она, смахивая наворачивающиеся слезы, внимательно прочитала небольшую заметку.

Затем, бросив газету на пол, улеглась ничком на диван и принялась рыдать в подушку.

Вечером, придя с работы, мама застала свою дочь в трауре, растрепанной и с красными заплаканными глазами.

– Таня, что случилось, тебя кто-то обидел? Рассказывай быстрей. Я их быстро отп… на х… и уе… в г…

Танина мама была плотного телосложения, работала сучкорубом в леспромхозе, и хоть говорила с дочерью на карельском языке, матерные загибы выдавала на чистом русском.

– Мама, Саша женилсяяя! – снова заплакала дочка, как бы с приходом матери найдя в себе для этого силы.

– Какой Сашка, ты вообще о ком говоришь?

– Ай, мама, это диктор с телевиденья, я с ним в Петрозаводске гуляла. Вам не говорила, потому что сглазить боялась. А он взял и женился!

– А ты откуда узнала, он, что, тебе написал? – спросила сбитая с толку женщина.

– Не было письма. В газете сегодняшней написано. Он на шведке женился. Вот гадина! Чужого парня забрать. Попалась бы она мне, все бы волосы ей выдрала.

Мать взяла газету с дыркой на месте фотографии.

– Таня, мы этот случай сегодня уже на работе обсуждали. Сошлись на том, что парень видный, не удивительно, что эта шведка на него запала. А ты значит, на него виды имела?

– Имела, – сквозь слезы, печально сообщила дочь.

– Ой-хой-хой, – вздохнула мама. – Успокойся дочка, не плачь, эта птица не твоего полета. У нас жизнь другая совсем. Лучше бы ты на Померанцева внимание обратила. Парень работящий, к тебе неравнодушен. Правда, ему еще в армию идти. Так и ты у меня не перестарок. А об этом забудь, не стоит он твоих слез.

– Не забуду, – упрямо сказала Таня. – Я его люблю.

– Брось врать мне и себе, – неожиданно жестко сказала мама. – Не любишь ты его. Это гордость в тебе говорит, что предпочли другую. Если бы по-настоящему любила человека, по танцам не бегала и по ночам с парнями на озере не обжималась. Смотри Танька, если забеременеешь без мужа, домой лучше не появляйся, зашибу.

На этом временно разговор завершился. Затем мать принесла из кладовки, припрятанную там от мужа маленькую. Вместе с дочкой её прикончили, а потом дружно посидели, оплакивая свою нелегкую женскую судьбу.

Утром я встал раньше Эмели и привычно начал готовить завтрак. Учитывая шведские вкусы жены, приготовил бутерброды из ржаного хлеба с килькой и яйцом. Ну и конечно кофе.

Эмели встала сама, тихонько подкралась ко мне сзади и обняла, уткнувшись губами в шею.

– Так, здорово, поверить не могу, что мы с тобой вдвоем, – шепнула она. – Я часто думала, как это выйти замуж, представляла себе разных своих друзей в этой роли. А получилось все совершенно иначе. Как хорошо, что отец взял меня с собой. А я глупая, ехать не хотела.

Позавтракав, мы начали собираться в ЗАГС. У Эмели было с собой всего два платья, поэтому выбор длился недолго. Я кстати увидел её в обычном женском наряде в первый раз. До этого видел только в джинсах, или вообще без всего. Надо сказать, мне понравилось, хотя без всего нравилось больше.

До гостиницы мы добрались на автобусе, благо утренняя толчея на остановках уже рассосалась. Маркус был уже при параде, поэтому мы сразу отправились в ЗАГС. Когда мы подошли к зданию, к нему же подкатила черная волга с военными номерами. Из неё вышли моя мама и Сергей Петрович в парадном мундире.

Когда они подошли к нам, глаза Эрикссон явно удивился, увидев погоны полковника.

– Это ведь не твой отец? – спросил он, после того, как представил всех друг другу, видимо до конце не поняв, кто есть, кто.

– Нет, это отчим, снова пояснил я. – Но мой отец тоже в таком же звании, только он служил в полиции.