Щитом и мечом

После внезапной смерти императора хотели провернуть аферу – водрузить обманным путём на престол Екатерину Долгорукую, которая так и осталась невенчанной царской невестой. Потом было участие в Верховном совете, знаменитые кондиции, разорванные Анной Иоанновной по восшествии на престол. Разумеется, императрица ничего не забыла и не простила. Близость к Долгоруким стала опасной.

Эти мысли быстро пронеслись в голове Ивана. Пётр, который благодаря знаниям, полученным от племянника, успел разобраться в хитросплетениях текущего исторического момента, сделал для себя схожие выводы. Монастырь не трогали, но, скорее всего, пока. Стоило взять на заметку.

Следователи попросили отца Азария показать домик, в котором жил настоятель. Сам келарь был занят и потому вместо себя отправил прислуживавшего им чернеца.

Голос у молодого человека оказался на удивление высоким, как у женщины. Пётр, слушая его, морщился каждый раз, будто от зубной боли.

Домик настоятеля, как и большинство монастырских строений, был сложен из камня, покрытого белой штукатуркой. Внутри царила чистота. Каждая половица была отскоблена-отмыта, на полках ни пылинки. Лики святых в «красном» уголке взирали торжественно и приветливо. Горела масляная лампадка, распространяя вокруг сладковатый аромат. Сквозь окна пробивались яркие солнечные лучи.

Топить не требовалось, в доме было сухо и тепло, однако оба следователя ощутили холод, будто в зимний день.

– Не похоже, чтобы тут обыск был, – произнёс Пётр, оглядывая нехитрое убранство.

Жил настоятель и впрямь бедновато. Всё просто и буднично, подчинено единой цели – служению Господу.

– Ответ простой, – напомнил о себе молоденький чернец. – В порядок пришлось всё приводить. В надлежащее состояние. Вон, полы братия заново стелила, а то одни щепки остались.

– Понятно, – согласился Пётр.

Он зачем-то подмигнул монаху, и тот вдруг зарделся, как барышня.

– Настоятеля как убили?

– Пытали его, – потупившись, пояснил монашек. – По всему видать, сердце не выдержало. Кровищи было…

– И что, ни одна душа пыток не услышала? Криков, стонов? Или когда ломали всё… Блин! Да тут, когда доски трещали, во всей округе собаки лай должны были поднять!

Монашек отрицательно помотал головой.

– Неправда ваша. Какие собаки?! Тут хучь из пушки стреляй – ничего снаружи не услышишь. Хорошо дом сработан, на века!

– Коли так, – с сомнением вздохнул Пётр. – Ладно, на слово поверим.

– Думаете, обманываю? – плачущим тоном произнёс чернец.

– Следствие установит, – туманно сказал Пётр. – Настоятеля, как мы выяснили, пытали, что могло послужить причиной его гибели. А сторожа как убили? Тоже пытки?

– Зарезали, – спокойно сказал монашек. – Токмо есть одна странность…

– Что за странность?

– Сторож службу знал. Исправно нёс, без замечаний. Никого постороннего не впустил бы. А тут сам ворота открыл, ломать не пришлось.

– То есть открыл кому-то знакомому? – ожидающе уставился Пётр.

Монашек пожал плечами. Дескать, вы следователи, вам и решать.

Поняв, что больше толку не добьются, следователи отпустили его с миром, а сами пока остались в доме настоятеля.

– Что, братишка, мысли какие-нибудь появились? – спросил Пётр, которому порученное дело совершеннейшим образом не нравилось. Оно казалось гнилым и безнадёжным с самого начала и походило на предлог, под которым их убрали из столицы. А если расследование закончится пшиком, тогда их наверняка ждут неприятности.

Иван почесал затылок.

– Если бы! Пусто, ни единой мысли, – пожаловался он.

– У меня такая же история. Влипли мы. А куда – хрен знает. И ещё… слушай, тебе чернец этот, что сопровождал нас, странным не показался?

– Пискля?! – улыбнулся Иван. – Не повезло парню с голосом, что с того?

– С голосом? – задумчиво сказал Пётр. – Если бы только с голосом… Терзают меня смутные подозрения, что чернец этот…

Договорить не успел. В двери деликатно постучали, и, дождавшись разрешения, вошёл толстый потный полицейский в засаленном мундире.

– Здравия желаю, господа, – он щёлкнул каблуками башмаков. – Вы будете следователями из СМЕРШ?

– Мы, – кивнул Пётр.

– Позвольте представиться: Картанеев, бывший нижний чин Ингерманландского полка. Ныне изволю пребывать в местной полиции в чине капрала.

– Рад за тебя, Картанеев. Какая надобность привела тебя?

– Служба, судари. Не сочтите за обиду, что отрываю от дел, но у меня до вас одно поручение: деликатно прошу следовать за мной.

– Ты что, Картанеев, заарестовать нас собрался?

– Боже упаси, господа! Как можно такое подумать! Воевода наш, Фёдор Прокопич, к себе приглашает. Обижается, что не сразу к нему пожаловали.

Следователи переглянулись.

– Коли сам Фёдор Прокопич приглашает, чиниться не будем. Веди, братец.

Глава 8

Воевода принимал у себя дома. Не хотел дорогих гостей держать в казённом присутствии. Сначала Фёдор Прокопич собирался намекнуть столичным фигурам, что первым делом стоило бы навестить воеводу, поговорить с ним, обсудить деликатные вопросы и только потом браться за расследование, но потом изменил намерения. Вдруг неверно истолкуют?