Ксеркс был взбешен – но и безутешен.
Разгром Бессмертных, его любимого войска, его личной охраны, выбил почву у него из-под ног. На этот раз он не был так уверен в неизбежности своей победы – и не решался возобновить атаку.
Пять дней персидское войско стояло на месте. Пять дней военачальники думали, как прорвать греческое сопротивление.
Беда персов была в том же, в чем и их сила – в грандиозных размерах их армии. Эту неисчислимую толпу нужно было каждый день кормить, а все запасы, которые персы привезли с собой, быстро таяли. И отряды фуражиров, которые персы посылали по окрестностям, возвращались ни с чем – местные жители уже отдали им все, что имели, под угрозой немедленной расправы.
Нужно было наступать – и победить, чтобы прорваться к нетронутым войной местам, чтобы получить в свое распоряжение запасы греков.
На пятую ночь один из персидских воинов, несших караульную службу на краю огромного лагеря, заметил какое-то подозрительное движение за камнями.
Он вскинул лук и хотел уже выстрелить, как из-за камней поднялся худой бородатый человек в запыленной одежде и крикнул на ломаном персидском:
– Не стреляй, добрый человек! Я принес тебе хорошие известия! Очень хорошие известия!
Перс оглядел незнакомца подозрительно и на всякий случай не опустил свой лук.
– Кто ты такой и что тебе нужно?
– Я отвечу только твоему командиру!
– Говори мне – или я пристрелю тебя, как собаку.
– Воля твоя – но если твой командир узнает, что по твоей вине Царь Царей Ксеркс лишился великой победы, как ты считаешь – намного ли ты переживешь меня?
Часовой вызвал начальника стражи, и тот отвел подозрительного грека к командующему, родичу царя Мардонию.
Вельможа с любопытством оглядел грека и спросил высокомерно:
– Кто ты такой и что привело тебя в наш лагерь? Если ты греческий лазутчик, твоя смерть будет страшной!
– Я не лазутчик, государь! Меня зовут Эфиальт, я родом из Феспии, и я знаю горную тропу, по которой твои воины смогут зайти в тыл воинам царя Леонида.
– Если ты говоришь правду – тебя ждет щедрая награда. Если ты лжешь – ты будешь казнен.
– Пошли со мной несколько солдат, и ты очень быстро убедишься, что я не лгу.
– Что ж, я так и сделаю. Скажи мне, Эфиальт, что заставило тебя прийти к нам? Только желание получить награду?
– Нет, государь. Я ненавижу заносчивых спартанцев, которые считают себя выше всех остальных. Я слышал о могуществе Царя Царей Ксеркса и хочу присоединиться к нему. И, конечно, я хочу получить награду…
Когда Эфиальт, получив плату за свое предательство, вышел из роскошного шатра военачальника, к нему подошел мрачный эллин в сером дорожном плаще.
– Негоже воину говорить с предателем… – произнес он сухо.
– Так не говори! – усмехнулся Эфиальт. – Не я подошел к тебе. Кроме того, судя по тому, что ты в лагере Ксеркса, ты тоже изменил своему народу. Ты ведь спартанец, правда?
– Не я изменил Спарте! – резко оборвал Эфиальта грек. – Это Спарта изгнала меня, своего законного царя! Но я надеюсь восстановить справедливость…
– Персидским оружием?
– Не тебе говорить, изменник!
– Так ты, значит, спартанский изгнанник Демарат…
– Он самый.
– Чего же ты хочешь от такого изменника и предателя, как я?
– Чего хочу я – отдельный разговор. А вот ты… ты жаден до денег. Хочешь получить награду?
– Больше, чем эта? – Эфиальт встряхнул мешочек с золотом, который получил у персидского военачальника.
– Может, и больше.
– Ты не похож, Демарат, на богатого человека. Сперва тебе следовало бы сменить плащ…
– Не твое дело, как я одет!
– Ну, если ты не хочешь говорить толком, я пойду. Мне нужно потратить мою награду, а жизнь коротка.
– Особенно у предателей!
– И у изгнанников.
Эфиальт сделал вид, что уходит, но Демарат остановил его:
– Подожди! Ты ведь предал эллинов не только из-за денег.
– Не твое дело, спартанец.
– Пусть так. Но я хочу поручить тебе одно дело, и мне кажется, что оно будет тебе по сердцу. А что до награды… когда персы помогут мне вернуть отцовскую корону, я заплачу тебе больше, чем они. Ты знаешь, что я держу свое слово.
– Что же это за дело, которое ты хочешь мне доверить?
– Слушай же… – и Демарат зашептал что-то на ухо Эфиальту.
