Щит царя Леонида

Я посмотрела на него с недоумением – кто это? Что этот мужчина делает в моей квартире? Да и моя ли это квартира? У нас с мужем загородный дом, то есть, конечно, не у нас, это все принадлежит ему – и дом, и большая квартира в центре, и даже машина, на которой я ездила по доверенности. Своего у меня ничего нет, и он не устает мне об этом напоминать.

– Алина… – Карпов смотрел встревоженно, озабоченно, – с тобой все в порядке?

Странный вопрос. Разумеется, со мной ничего не в порядке. И вообще я не Алина, а Алла. Алла Савицкая…

Хотя какая же я Алла? Алла погибла в аварии, ее похоронили вместе с мужем…

– Постой, ты меня совсем запутал. Ты ведь сказал, что владелец ячейки должен был встретиться в этом бизнес-центре с банкиром. Значит, ты знал, что он жив!

– Все сложнее. Я выяснил через человека, работающего в банке, что в документах указаны кроме самого Савицкого еще два человека, которые могут получить доступ к этой ячейке: это жена Савицкого и его двоюродный брат. Так вот, поскольку Савицкий и его жена считались погибшими, то именно этот брат оставался единственным человеком, который мог быть допущен к содержимому ячейки.

– Не знаю, что и думать… Теперь еще какой-то брат… И почему, если в ячейке хранится ценный артефакт, то они ждали больше года, чтобы его забрать?

– Ну, во-первых, наследства по закону нужно ждать полгода. А во-вторых… – Карпов развел руками, – я не знаю. Есть у меня кое-какие мысли, но это уже из области фантастики. Человек из банка толком ничего не знал, только дал понять – что-то готовится. Какая-то важная встреча. И встреча назначена здесь, в этом филиале. Так что если двоюродный брат Савицкого – законный наследник, то для чего ему тайно встречаться с банкиром в этом задрипанном офисе? Шел бы себе в банк со всеми документами и с адвокатами… ан нет. Слушай, а ты что-нибудь знаешь про этого брата? Помнишь его?

– Помню, что не было у му… – я не смогла выговорить слово «муж», – у Савицкого не было никаких братьев, ни родных, ни двоюродных. И сестер тоже не было, и вообще никакой родни. Он часто говорил, что детдомовский был. И родственников своих презирал. Когда, он говорил, отец сбежал, а мать от водки загнулась, никого не было, а как узнали, что деньги у него появились, – так поперла какая-то родня, седьмая вода на киселе. Всех подальше послал! Он и меня выбрал, потому что у меня никого нету. Мама… – Голос мой дрогнул.

Ведь почти год я считала матерью какой-то фантом, сообщения в телефоне принимала за проявление любви и заботы. Лучше об этом не думать сейчас.

– Так что мама? – спросил Карпов, но чутким ухом я уловила нотки раздражения в его голосе.

Неинтересно ему про маму, ему нужно артефакт раздобыть. Свое, в общем, задание выполнить.

Моя мать умерла, когда мне было пятнадцать лет. А ей соответственно тридцать девять.

Мы жили в большом городе в Сибири, у отца был свой бизнес, который, насколько я помню, шел хорошо. Он много работал и проводил время с такими же, как он, бизнесменами средней руки – охота, рыбалка. И, видимо, девочки.

Мама была очень недовольна, они часто скандалили, не стесняясь меня, поэтому я старалась поменьше бывать дома. Училась кое-как, родителям было не до меня. Но как-то я все же узнала, что у отца появилась постоянная любовница, а это (даже я в пятнадцать лет понимала) гораздо серьезнее девчонок из сауны.

Мама не работала и усиленно занималась своей внешностью, а к своему сорокалетию выпросила, видно, у отца большие деньги и улетела в подмосковный город в очень дорогую клинику, чтобы сделать пластику и еще много всего.

И что-то пошло не так. Не то они в клинике напортачили, не то мамин организм не выдержал такого сильного воздействия – в общем, мама умерла. Дело спустили на тормозах, у этих, в клинике, все было схвачено, впрочем, мне подробностей не сообщали.

Прошло всего несколько месяцев, и отец женился на своей любовнице, которая оказалась уж такой редкостной стервой, что поискать. Я, конечно, тоже тогда была не подарок, а отец полностью устранился.

В общем, мы кое-как продержались два года, после чего отец оплатил мне год учебы в институте и снял квартиру опять-таки на год. И сказал, чтобы я катилась в Петербург и далее сама о себе заботилась. На прощание мы разругались.

– Так что мама? – переспросил Карпов.

– Ничего. У меня нет родственников, – твердо ответила я. – Никого. И у Савицкого тоже не было никакого брата.

– Тогда…

– Но кто те люди, чьи фотографии ты мне показал? Лиса и Вовчик? Кто они такие?

– А, эти… они работают на одного такого серьезного деятеля… в свое время, больше года назад, твой муж его здорово кинул, на большие деньги. Тот, конечно, хотел отомстить, но Савицкий тут очень своевременно погиб в аварии. Но поскольку с этой аварией все как-то смутно, неясно и подозрительно, то, видно, тот тип не до конца поверил в его смерть и на всякий случай держал руку на пульсе. Очевидно, у них тоже был кто-то свой в банке, который знал, когда состоится встреча, вот они и поставили камеру у тебя в квартире. Потому что только из окна твоей кухни виден служебный вход.