Щипач

Алексей бежал за грабителем не отставая. Приблизиться, сократить дистанцию, не удавалось. И стрелять нельзя, на улицах народ, ранить кого-нибудь можно, а это уже статья. Вот и мчался, оскальзываясь на снегу в сапогах. У сапог подошва кожаная, скользкая. Все же случился удобный момент. Грабитель выскочил в двор-колодец, к проходной арке мчится, во дворе пусто. Алексей на бегу револьвер из кобуры выхватил, вверх выстрелил. Так по Уставу положено. Предупредительный выстрел вверх, окрик «стой!». А потом уже можно стрелять на поражение. Алексей так и сделал. Выстрелил в ногу и попал, уже на выходе беглеца из арки. Упал грабитель с воплем, за ногу схватился. Алексей подбежал, а «железнодорожник» саквояж от себя отшвырнул.

– Не мое, – кричит.

Алексей парня обыскал, ни ножа, ни бритвы не обнаружил.

– Вставай! Я тебя нести не намерен.

Грабитель орать громко начал, явно пытаясь привлечь внимание жильцов дома.

– Дяденька, не стреляйте! Я ничего не сделал, ни в чем не виноват!

– Это ты на суде расскажешь!

Алексей шагнул к саквояжу, расстегнул оба замка, раскрыл. Ба! Пачки денег! Причем перемотанные нитками. Обычно так делали кассиры предприятий, когда несли сдавать деньги в банк. Алексей попытался припомнить, есть ли там, где ранили мужчину, банк. Точно, есть. На Невском проспекте. Правда, в те годы проспект носил другое название – «25 октября».

Грабитель начал подниматься. Под арку с опаской заглянули двое жителей, в накинутых пальто и тапочках. Увидели милиционера в форме и успокоились. Конечно, под аркой выстрелы звучали гулко, громко.

Кряхтя и постанывая, придерживая ногу рукой, явно играя на публику, грабитель встал. На штанине небольшое пятно крови. Скорее всего, ранение касательное, легкое.

– Пошел вперед! Вздумаешь бежать, стреляю на поражение, в твою дурную башку, – предупредил Алексей.

И он не угрожал попусту, исполнил бы обещание.

– Иди в отделение милиции!

– Я ранен, мне в больницу надо, – загундосил грабитель.

Судя по манере говорить, парень уже успел «почалиться», как говорили заключенные. То есть отбыть срок в лагере. Дошли до отделения милиции, а там один дежурный.

– Где все? – спросил Алексей.

– На ограбление кассира уехали.

– Грабитель вот он! Запри его в камеру.

– Шустро ты его!

Дежурный обыскал «железнодорожника», вытащил маленький пакетик с белым порошком.

– Кокаин! Срок добавят!

– Врешь, мусор! Где понятые? Подбросил ты!

Обыскивали в самом деле без свидетелей, нарушение. Все же дежурный запер в камеру грабителя.

– Николай, я пока протоколы задержания писать буду. Дай ключи от кабинета.

Алексей хоть и невелик чином, но кабинет есть. Один на четверых сотрудников. К возвращению дежурной группы уже успел протокол написать и докладную. Группа из трех человек ввалилась возбужденная.

– Опять «висяк» будет! – бросил шапку на стол начальник группы.

Дежурный расплылся в улыбке, но не успел ничего сказать.

– Ты чего лыбишься? – спросил начальник группы.

– Так бандит уже в камере. Петраков задержал. Легко ранен.

– Кто?

– Да бандит.

– Петраков где?

– Бумаги пишет.

– Зови сюда.

Дежурный рысью за Алексеем. Вернулись вдвоем, у Алексея в руке саквояж. Он его открыл, поставил на стол дежурного. Дежурная группа склонилась, все внутрь смотрят, на пачки денег.

– Везучий ты, Иван Федорович! – то ли подосадовал, то ли восхитился начальник. – Вот попомни мои слова – еще отделением нашим командовать будешь.

Алексей в начальники не рвался. Это как между Сциллой и Харибдой все время быть. Видел уже Алексей, как с каждым месяцем НКВД гайки затягивает. Впереди беспредел репрессий, и милиция, как составная часть комиссариата, будет выполнять указания «старшего брата». Но Алексей точно знал, большая часть попавших под каток репрессий безвинно осуждены и с началом оттепели с приходом Хрущева на пост генсека партии суды их реабилитируют. Только можно вернуть людей из тюрем и лагерей, но не поднять из могил.

От начальства отделения на следующий день получил благодарность. Как же, преступление раскрыто по горячим следам, деньги в целости и сохранности возвращены. А все благодаря руководящей и направляющей линии партии!

Отделение выбилось в лучшие среди городских. И у Алексея перемены. Через неделю к нему подошел начальник уголовного розыска. Издалека начал – как служба идет, думает ли расти? А потом предложил:

– К нам, в розыск, хочешь перейти? Пока вакансия есть. Самсонова в городское управление перевели, повысили.

В уголовном розыске интереснее и дела сложнее. Не посты проверять, а бандитов и убийц задерживать. Алексей согласился не раздумывая.

– Тогда пиши рапорт о переводе. Я сам с ним к начальству пойду.