Щипач

Врангелю обвинения Слащёва не понравились. Да и кто из начальства любит критику, даже справедливую? Врангель инициировал суд чести, генералы приняли его сторону, изгнав Слащёва со службы.

Дзержинский узнал о суде довольно быстро и на ближайшем политбюро поставил вопрос о возвращении Слащёва. Против проголосовали Зиновьев, Бухарин и Рыков. «За» – Сталин, Каменев и Ворошилов. Ленин колебался и воздержался. Дзержинский решил использовать низвержение Слащёва, его обиду. Тем более его жена, Н. И. Нечволодова, была беременна. А в Константинополе Слащёв жилья не имел, денежных запасов не создал, а теперь лишился скудного жалованья.

Действовать надо было быстро, Феликс Эдмундович приказал отобрать в отделах наиболее грамотных людей.

Интеллигенции, после университетов, в ОГПУ, как и других советских структурах, не было. Вероятно, за исключением руководителей. Пролетариями легче управлять, они более внушаемы, а уверовав в какой-то постулат, фанатичны. Так что особо грамотных было раз – два и обчелся. Алексей сразу был зачислен в грамотеи, единственные ошибки, которые делал, так это с «ятями». Но советская власть их быстро отменила, как буржуазный элемент. Фомин вызвал к себе Алексея.

– Ты что закончил?

– Гимназию.

– Ага, грамотный. Распоряжение есть – молодых и грамотных в распоряжение «Железного Феликса».

– Зачем?

– Я сам не в курсе. Вроде какая-то операция затевается.

Участвовать в каких-либо операциях не хотелось, это всегда риск, можно было заработать пулю в лоб. В случае же успеха – похвальная грамота. Большевики считали, что материальные ценности не нужны, со дня на день грядет мировая революция, все добро станет общим, даже женщины. Алексей уже видел в трамвае голую женщину с плакатом «Долой стыд! Даешь сексуальную революцию!». Шокировало, но народ в массе своей остался стыдливым и обнажаться не стал.

Весной 1920 года в особом отделе ВЧК появилось новое подразделение – Иностранный отдел, возглавил который Давыдов (Давтян) Яков Христофорович. Уже через год его сменил С. Г. Могилевский, а сам ИНО вошел в состав Секретно-оперативного управления ВЧК. Но и он продержался менее года. В 1922 году его сменил Меер Абрамович Трилиссер. При нем штат достиг семидесяти человек, по тем временам вполне серьезно. Трилиссер привел с собой четверых сотрудников, преданных ему лично – С. Г. Вележева, А. В. Логинова, Г. Е. Прокофьева и В. С. Селезнева.

Алексей попал в ИНОотдел в период передачи власти в отделе от Давыдова к Могилевскому. С Алексеем пришли еще двое молодых сотрудников. Руководитель поставил задачу – добраться до Константинополя, отыскать в городе Якова Слащёва, изгнанного из рядов Белой армии, и уговорить вернуться его в Советскую Россию. Ему и жене гарантирована жизнь, неприкосновенность от уголовного преследования за службу в Добровольческой армии и, при желании, принятие на службу в Красную армию, причем краскомом, красным командиром. Где конкретно обосновался Слащёв, в каком русле вести беседу – решать самим на месте. Были выданы турецкие деньги – каждому около тысячи лир. Следовало добраться поездом до Севастополя, начальник ВЧК должен был оказать полное содействие в переправке их в Турцию. Алексей, как услышал о задании, приуныл. Языка турецкого ни он, ни другие не знают, как и местных условий, никакой агентуры, какая могла бы помочь – не было. В Турции ситуация критическая. В Константинополе – Кемаль Мустафа Ататюрк, а в столице Турции – Анкаре – османское правительство. Между собой они враждуют, того и гляди начнется гражданская война. В стране находятся войска Антанты, поскольку Турция – союзница Германии, потерпевшая поражение. И готовился мирный договор между Турцией и Антантой. Кроме того, нестабильности добавляли русские войска, эвакуированные из Крыма. Командиры Белой армии в любой момент могли выступить на стороне Антанты или Ататюрка, либо османского правительства. Что правительство, что Кемаль Мустафа старались как можно быстрее спровадить многочисленное русское воинство сначала в Галлиполи, это на европейской части Турции, через пролив Дарданеллы, а желательно и вовсе из страны. Заниматься снабжением русских войск должна была Франция, но у нее самой было полно забот – восстановить промышленность после войны. Белая армия была фактически брошена на произвол судьбы. Не хватало еды, воды, совсем не было работы, а без заработка семьям приходилось тяжело. Офицеры, а также значительная часть казачества вывезли при эвакуации свои семьи. Начались инфекции, смертность.