Щегол

За следующие час десять не произнес ни одного слова. Хотя предельно внимательно вслушивался в объяснения Тетери, читавшего все три цепочки следов, как открытую книгу, и с каждым новым подтверждением моих слов все сильнее и сильнее наливался даже не злостью, а диким бешенством. Когда увидел барсука, вгрызшегося в руку Ефима, ударил водяной струей. Без толку, ибо имевшийся уровень раскачки этого навыка не позволял бить настолько далеко. Вот и взбесился еще сильнее. Впрочем, держал себя в руках до тех пор, пока Тетеря не закончил осмотр места боя и не заявил, что готов его описать.

— Да что тут описывать⁈ Даже я, горожанин, вижу, что эти твари опозорили наш род!!!

— Так и есть… — вздохнул следопыт. — Я проверил все, включая дерн над схроном и уверен, что яма была выкопана более месяца тому назад. Да, я так и не понял, что собирал Игнат на месте боя после того, как победил, но не думаю, что ответ на этот вопрос хоть как-то изменит общую картину.

— А я нашел аструм… — мрачно буркнул Ждан Еремеевич. — Причем не два мешочка, а все двенадцать. И две почти одинаковые пачки денег. Так что могу сказать, что, вскрыв шкафчик Тетери, эти твари украли не только аструм, но и накопления своих товарищей. Следовательно, после убийства Игната собирались пуститься в бега…

— И чем все это закончилось? — нетерпеливо спросила Дайна, не захотев дослушивать «слишком неспешное повествование».

— Петр от имени главы рода признал вину Докукиных в попытке моего убийства, пообещал загладить эту вину достойной вирой, официально заявил, что я был в своем праве, поэтому ни он, ни его родичи не имеют ко мне каких-либо претензий, и попросил не держать зла. В смысле, сохранить имеющиеся деловые отношения.

— Что ж, посмотрим, поддержит ли это решение глава рода… — ни разу не оптимистично заключил БИУС и спросил, не было ли проблем на маршруте.

— Разок пришлось зарубиться со стаей волков, выследивших меня по следам от ботинок. Но этот бой дался на удивление легко. Видимо, из-за того, что с тактикой этих хищников я знаком не понаслышке. Так что почти всю дорогу я экспериментировал.

— И как? — полюбопытствовала помощница.

Я гордо задрал нос, поизображал памятник секунд, эдак, пять, а потом ударил Молнией. В темное пятно высоко на скальной стенке.

Сначала из центра правой ладони, а затем из центра левой!

— Нихрена себе!!! — удивленно воскликнула Дайна, и это восклицание напрочь выключило мою скромность:

— Ага: восполняя резерв на борту «Авантюриста» в самый первый раз, я неожиданно для самого себя задумался о навыках Молнии и в какой-то момент понял, что соответствующие энергетические узлы могут появляться в головах змей только из-за отсутствия у пресмыкающихся рук. Вот и решил при первой же возможности попробовать вырастить такие узлы в каналах ладоней. Благо, ядро мамбо-анаконды ты мне скормила еще в первые дни нашего пребывания в расщелине. Попробовал часа через два после прощания с Докукиными и, как видишь, смог. Правда, на «апгрейд» правой руки потребовалось аж тринадцать часов целенаправленной активной медитации, зато левая «доработалась» чуть менее, чем за пять!

— Значит, всю оставшуюся часть пути ты изображал Перуна? — ехидно поинтересовалась вредина.

Тут я обиженно выпятил губу и отрицательно помотал головой:

— Неа: ни разряд, ни акустический удар я еще не раскачивал. Ибо они слишком уж сильно демаскируют. Поэтому сливал Силу сразу на два варианта воздушных ступеней. Первый, базовый, вывешивал в точку рывка и старался, чтобы появляющаяся линза компенсировала все большую часть моего веса. А вторым, совершенно новым, подпирал и облегчал рюкзак.

— Назвал, небось, подпоркой? — хохотнула Дайна и угадала: