Щегол

«Младшенький» психанул, выбросил вперед правую ладонь и всадил в бедро «говоруна» что-то похожее на каменный шип. А после того, как пленник взвыл, расплылся в недоброй улыбке и заявил, что наградами их не обделят, ибо голова Петра Семеновича, который прибудет на эту заимку сегодня в ночь, стоит о-о-очень дорого!

Не знаю, кем являлась эта личность, но сторож рванулся в тщетной попытке разорвать пластиковые стяжки на запястьях, понял, что не вырвется, обложил «гостей» матерной тирадой и взвыл снова, получив каменный шип во второе бедро. А маг довольно оскалился и… предложил мужику не дурить. В смысле, оказать им, Левашовым, посильную помощь и заслужить пусть малое, но вознаграждение в комплекте с жизнью.

— О-о-о, дык вы Ли-и-ивашовы? — с какой-то странной интонацией спросил «страдалец», дождался подтверждения, уткнулся лбом в утоптанную землю, на мгновение напряг все тело и обмяк. Секунд на восемь-десять. Потом выгнулся в спине, посмотрел на своего обидчика, презрительно поморщился и… плюнул в него откушенной частью языка!!!

Я на несколько мгновений потерял дар речи, ибо не ожидал от любителя пожаловаться на жизнь такого поступка. А когда «младшенький», матерясь, стал втаптывать умирающего в землю, окончательно озверел — обновил все «баффы», сорвал с бедра кобуру с игольником и метнул в угол чердака, ужом выскользнул в слуховое окно, в очень хорошем темпе спустился на землю, в три рывка допрыгал до ближайшего здоровяка и атаковал. Магов. «Украсив» их сферами умиротворения. Потом «Катраном», выхваченным из ножен, перехватил глотку мужчины, которым прикрывался, убил еще двоих ледяными иглами и заметался по двору. Под невидимость вернулся сразу после того, как уронил оплеухой мага Земли и ослепил окоченением одного простолюдина. Как выяснилось, зря — второй маг ударил площадным навыком, превратившим воду, содержащуюся в воздухе, в крошечные кристаллики льда, и вернувшему меня «в реальность».

Не знаю, какой урон должна была наносить эта… ну, пусть будет вьюга, но мое марево разве что поцарапалось. Поэтому я увернулся от шести болтов, выпущенных «простолюдинами», всадил ближнему ледяную иглу под правый глаз, а дальнего, сорвавшегося в атаку с какой-то ковырялкой наперевес,

сначала остановил воздушным диском, а затем ослепил. Потом упал, нарвавшись на выходе из перемещения на что-то вроде ледяного копья, а буквально через миг вляпался левой ногой в… пусть будет каменный капкан.

От этих воздействий марево просело процентов на семьдесят-семьдесят пять, но пополнять его я уже научился, поэтому, восстановив плотность этого навыка, опрокинул обоих аристократов оплеухами и, не сумев сдвинуться с места, грохнул еще двух их подчиненных. Кстати, практически добравшихся до меня-любимого. Чем именно? Да все теми же ледяными иглами, ибо не смог нащупать игольник.

Само собой, уделил толику внимания и запаниковавшим «слепцам». Но уже после того, как вынужденно «поймал» по второму заклинанию от каждого из все еще трепыхавшихся дворян, снова восстановил просевшую защиту и на всякий случай обновил сферы. А когда положил последних простолюдинов и заметил, что «младший» аристократ, начав задыхаться, потерял контроль над капканом, сорвался в рывок.

Из перемещения вышел в полуметре от Ледовика, мазнул взглядом по его истончающейся защите, перехватил ножом тощую шею с острым кадыком и, прикрываясь без пяти минут трупом, помог его родичу побыстрее ощутить недостаток кислорода…

…Спасти «страдальца» не удалось. Нет, я успел прижечь обрубок языка угольком, позаимствованным в дровяной печи строения, над которым все утро курился дымок, но без толку — сердце мужчины, потерявшего слишком много крови, остановилось буквально через две минуты после того, как он пришел в сознание и нашел в себе силы вслушаться в мои объяснения. Нестись к схрону за портативным медблоком было бессмысленно — даже успей я притащить его до биологической смерти мозга умирающего, магофон… хм… Пятна сжег бы это устройство к чертовой матери. Навыками магического целительства — если такие вообще существовали — я тоже не владел. А небольшой опыт оказания первой помощи, полученный на соответствующих семинарах, увы, тут никак не катил. В общем, дождавшись, пока простолюдин с сердцем воина отойдет, я встал с колен, склонил голову в знак уважения к этой личности и представил, как развивались бы события, прихвати я с собой «Вепрь» и поработай им.