Щегол

Я сглотнул подступивший к горлу комок и вытаращил глаза, чтобы удержать наворачивавшиеся на них слезы. А секунд через пятьдесят услышал последнюю волю умирающего:

— Будь… так… любезен… позвони по… номеру… на обороте… листа… договорись… о встрече… и передай брату… это письмо… и мой перстень… лично… в руки… И не вздумай… меня… хоронить — подставишься… На этом все… Заранее… бо-ольшое… спа— … сибо… Прощай…

Глава 38

30 октября 2512 по ЕГК.

…К пристани перед заимкой Докукиных я подошел ровно в одиннадцать тридцать, по воде и со стороны Стрежевого. Продолжил перестраховываться и после того, как добрался до настила — снял рюкзак и, не вырубая отвод глаз, прислонил к самому крайнему и поэтому наименее часто использующемуся кнехту. Потом обулся, переместился рывком на середину каменного бордюра дорожки, ведущей к воротам, в том же стиле допрыгал до забора и только после этого снял невидимость. Стучал по калитке в полной готовности к бою, ибо допускал, что за время моего отсутствия Петр Семенович переиграет свое решение. Либо сам, либо под давлением наставника.

Как вскоре выяснилось, в этот раз паранойя пробудилась зря: правый рукав куртки Тетери, среагировавшего на мой стук, оказался развернут на всю длину, в руках у рубаки не было даже самого завалящего ножа, а во взгляде не чувствовалось и тени напряжения. Константин Алексеевич, обнаружившийся во дворе заимки, тоже выглядел расслабленным — сидел на верхней ступеньке крыльца в одних штанах и лузгал семечки. А Ждан Еремеевич, выглянувший во двор из окна второго этажа, судя по белой пене на половине лица, вообще брился.

Здоровались со мной тоже более-менее нормально. В смысле, старшие явно чувствовали за собой вину, а Докукин-младший, почему-то выбежавший на крыльцо в чисто гражданской одежде и обуви, приятно удивил озвученным предложением:

— Здравствуй, Игнат. Рад что ты вернулся из Пятна целым и невредимым. Знаешь, за время твоего отсутствия я еще раз проанализировал создавшуюся ситуацию и пришел к выводу, что тем вечером принял, как выразилась бы моя матушка, половинчатое решение. Поэтому хотел бы вернуться к цивилизации вместе с тобой, доехать до родового поместья и переговорить с дедом, дабы он как можно быстрее загладил нашу вину достойной вирой и, тем самым, дал тебе веские основания продолжить сотрудничество с нашим родом.

Паранойя проснулась снова. И заставила вспомнить «удар в спину» в исполнении родича и, по совместительству, любовника дражайшей супруги Алексея Александровича Феоктистова. Но я оценил риски путешествия по реке в компании двух Докукиных и нанятого мною Воздушника, счел их не особо высокими и пошел навстречу «деловому партнеру».

Рокот движка приближающегося «Авантюриста» услышал без восьми полдень, мысленно отметил пунктуальность Геннадия Романовича, пожелал счастливо оставаться всему народу, нарисовавшемуся во дворе, и вернулся к пристани. Там отключил и засунул в рюкзак артефактную накидку, посмотрел на катер, на полной скорости мчащийся вниз по течению, и почувствовал, что меня отпускает. Нет, расслабляться не стал — подождал, пока он причалит, поздоровался с Бехтеевым, договорился прихватить с собой двух пассажиров, перебрался в плавсредство и затолкал свои пожитки в тот же самый рундук. Потом сел в кресло, понравившееся в прошлый раз, и приготовился к долгому ожиданию. Но Петр Семенович и его наставник показались в поле зрения от силы через две минуты, без суеты, но достаточно быстро подошли к катеру, поздоровались с его владельцем, по очереди перебрались к нам и, повинуясь жестам Бехтеева, уселись в указанные им кресла.

Спрашивать, почему эти двое отправляются в Большой Мир без багажа, капитан «Авантюриста» и не подумал: как только они уравновесили нагрузку на борта, сдвинул сектор газа и кинул своего кормильца в ни разу не плавный вираж. Потом разогнал до крейсерской скорости, еще раз оглядел гладь реки, повернулся к нам вполоборота и уставился на здоровяка:

— Докукины?

— Да.

— Вас тоже в «Дальний»?

— Мы бы предпочли добраться до родового поместья под Залесьем. С получасовой остановкой в Стрежевом.

— Четыреста. Наличными.

— Идет.

— Договорились.

Заключив этот договор, Бехтеев снова сосредоточился на наблюдении за небом и водой, а его собеседник прикрыл глаза и ушел в себя. Я собрался было последовать примеру последнего, но тут ко мне обратился Петр Семенович. Не очень громко — чтобы его вопросы слышал только я:

— Знаешь, Игнат, когда ты сказал, что уходишь в Пятно на десять суток, я тебе не поверил. А Тетеря и Кот,