Шарф Айседоры

Уладить недоразумение не получилось. Шахов наблюдал, как бесцеремонно крушат его клинику, как вытряхивают на пол бумаги из шкафов, шарят по палатам, лезут в стерильные операционные в грязной обуви, но ничего не мог с этим произволом поделать. Одно радовало, Ксюшу он оформил официально. За ней ничего не числится, поэтому ее личность ментов заинтересовать не должна. Пробивать ее не будут, но все равно Шахов нервничал. Нервничал, потому что не понимал, какая ниточка привела прокуратуру в его клинику. Единственная связь, которая здесь прослеживалась: Минасян – Шахов – Марина Гольц, но майорша Зотова ее уже отработала, и Шахову казалось, что удалось убедить следствие в непричастности к преступлению. Выходит, где-то он прокололся.

Шахова пригласили в кабинет для беседы. Кабинет представлял собой жалкое зрелище: бумаги рассыпаны по полу, открытый сейф…

– Знаком ли вам Минасян Левон Давидович? – впился в него пиявкой следователь по фамилии Лысенко.

– Нет, – сообщил Шахов. – Но ваша коллега на днях приходила, предупреждала, что этот человек может ко мне заглянуть. Я обещал, что если он явится ко мне в клинику, то я сразу позвоню и попробую оказать содействие в поимке преступника.

– Вы отрицаете, что Минасян прибегнул к вашим услугам для изменения своей внешности?

– Отрицаю.

– Значится, он к вам в клинику не приходил-с? Не обращался к вам за помощью?

– Не обращался.

– Вы уверены?

– Послушайте, у меня пациентка после операции. Повторяю, никакого Минасяна я не знаю, понятия не имею, где он находится. Извините, мне надо осмотреть пациентку.

– Раз надо, так надо, пойдемте-с, – следователь поднялся. Шахов направился в стационар, Лысенко поплелся следом. У двери в палату Шахов остановился и резко обернулся к следователю, преградив ему путь. – В палату интенсивной терапии вход без халатов и бахил запрещен.

– А где мне взять халат и бахилы? – спросил следак.

– В аптеке, – буркнул Сергей и закрыл перед следователем дверь. Антонина подала ему знак, что все в порядке. Шахов проверил общее состояние Сю, посидел немного у ее постели и вышел.

В коридоре стоял следак и еще один мент. Сволочи разжились белыми халатами и бахилами. Когда успели только?

– Извините-с, нам надо осмотреть эту палату, – настойчиво сказал Лысенко.

Идиотская манера тянуть слова и добавлять плебейскую буквочку «с» Шахова немыслимо раздражала. Глядя на Лысенко, он даже пожалел, что в природе не существует такого инструмента, как трепанатор. С каким удовольствием он в данную минуту им бы воспользовался и всадил бы этот загадочный трепанатор в задницу следаку. Собственно, ничего крамольного в желании ментов осмотреть палату не было. Ксюше это тоже ничем не грозило, потому что она спала, но очень уж не хотелось Шахову пускать посторонних в святая святых.

– Мы тихо, не побеспокоим пациентку, – миролюбиво сказал другой мент, молодой, симпатичный и не такой наглый. Сергей Владимирович подобрел.

– Войдет только один. Вы, – ткнул пальцем в молодого мента, сказал Шахов, а Лысенко из принципа не пустил. Остался с ним в коридоре.

– Почему на рабочем месте отсутствует Галина Тиграновна Звонарец? Рабочий день ведь еще не закончился, – поинтересовался Лысенко.

– Я вчера еще всех на новогодние каникулы отпустил. Сегодня была только бригада врачей и ассистентов.

– Это Звонарец вам Минасяна сосватала? – спросил Лысенко.

– Что? – не понял Шахов.

– Я спрашиваю, с Минасяном вас познакомила Галина Тиграновна Звонарец?

– Я не понимаю, о чем вы, – искренне удивился Сергей Владимирович.

Из палаты вышел молодой опер и отрицательно покачал головой. Лысенко словно вздыбился, как конь.

– Адрес Звонарец! – потребовал он.

Сергей продиктовал адрес администратора, пребывая в полном недоумении.

– Простите, при чем тут Галина? Она не знает никакого Минасяна!

– Заблуждаетесь, голубчик. Минасяна она знает прекрасно! Несколько лет тому назад она помогла ему перебраться из Еревана в Москву и устроиться в общежитии. Поехали, – кивнул Лысенко и быстро пошел по коридору к выходу, на ходу стянув белый халат и швырнув его на пол.

Звук шагов давно стих, а Сергей все еще смотрел ментам вслед. Когда Минасян явился к нему на прием, Галина уговорила его принять. Плела что-то про член… Оказывается, не в члене было дело.

– Твою мать! – выругался Шахов, он решительно ничего не понимал.

* * *

Выпроводив Антонину из палаты, Шахов снова занял свой боевой пост у постели Сю. Из головы не выходила Галина. Его преданная и заботливая Галина, которая служила ему много лет. Получается, что администратор была знакома с Минасяном! Прокуратура этот контакт отследила и вышла на его клинику. Именно с подачи Галины, а не Марины Гольц Левон шантажировал его. Пусть шантаж оказался просто блефом, но Минасян своего добился, влез, что называется, в его жизнь. Зачем Галина это сделала? Почему честно не призналась, что знает Минасяна? Что за дурацкие игры за его спиной она затеяла? Ответа на эти вопросы у Шахова не было, злость мешала думать. Галине он доверял, как себе. Он себе не так доверял, как Галине, а она так его подставила!